Белые «Жигули» с «круглыми» номерами двигались по грунтовке, приближаясь по касательной к загородному шоссе. Позади остались деревни, мост через бурные воды вытекающей с гор речушки. Сидоренко держался на удалении. Машин стало больше, на душе – спокойнее. До выезда на трассу оставалось полкилометра, когда белый автомобиль вдруг свернул с грунтовки и подался к заброшенному сельскохозяйственному предприятию! Сидоренко растерялся, но глупить не стал, остановил машину за придорожным амбаром. «Жигули» въехали в заброшенный овин, ворота которого были распахнуты.

Сидоренко покинул «Москвич», стал подбираться к овину – благо укрытий там хватало. Но дойти не успел: «Жигули» выехали задним ходом, развернулись и покатили к грунтовке. Теперь на них красовались дипломатические номера!

Сидоренко вовремя сплющился за какой-то бочкой. Водитель, в отличие от номеров, не поменялся – тот же горбоносый и лысоватый. Оперативник выждал, пока он свернет, помчался к «Москвичу». Объект охоты он нагнал уже на трассе – тот шел уверенно, правила дорожного движения не нарушал.

Сидоренко схватился за рацию, сообщил в область новые номера, запросил, что делать? Понятно, что столкнулись с дипломатическим прикрытием, но за рулем преступник, и у него в машине записывающее устройство с украденной секретной информацией! Позволить ей уйти на Запад? – плохая идея. Брать злодея? – гарантированный международный скандал со всеми вытекающими: давление на советских дипломатов, истерия в прессе с надоевшими эпитетами про «автократию», «шабаш беззакония» и «тоталитарную деспотию». А так называемое доказательство преступной деятельности аморальные работники КГБ просто подбросили! Брать на себя ответственность в области побоялись, переадресовали вопрос командированному майору. Тот тоже не имел ответа, мог лишь выбирать наименьшее из зол.

Белые «Жигули» въехали в город. Наперерез на двух машинах выдвинулись местные чекисты. «Объект приближается к улице Ленина, – сообщила наружка, – сворачивает на улицу Карла Маркса. В двух кварталах, на проспекте Дзержинского – американское консульство. Ждем указаний». «Не брать», – выдохнул Кольцов и откинулся на подголовник.

Открылись ворота консульства, белые «Жигули» с дипломатическими номерами въехали во двор. Ворота закрылись. Что и требовалось доказать…

Михаил отключил приборы и замер. Обильный пот катился со лба. И ради чего? Масса усилий, нервотрепка, радость, что догнали, – все ради того, чтобы убедиться в том, что он и так знал? Вернее, догадывался. Нет, все сделали правильно.

Утечка информации идет месяцами – от лишней порции ничего не изменится. Зато теперь понятно, что шпионы ничего не подозревают и будут продолжать свои упражнения. Сто к одному, что клиент не выявил слежку, – уж больно уверенно он перемещался по городу. Нужен захват с поличным, а задержание автолюбителя, пусть даже с подозрительной аппаратурой, таковым не является. У шпионов все рассчитано. Подобные устройства должны оснащаться кнопкой для мгновенного удаления записи. Прибор под рукой – малейшая опасность, и лента размагничивается. Останется лишь сам прибор, пусть и шпионский, но всего лишь кусок железа – подарок на память или что-то еще. Потеря неприятная, но не грозит даже высылкой за пределы первого в мире социалистического государства. Умнее надо быть, подготовиться и брать действительно с поличным…

– Товарищ майор, мы его взяли? – проснулась рация, заговорила голосом Вишневского.

– Плохие новости, Григорий, – вздохнул Кольцов и отключился.

«Ничего, – успокаивал он себя, – ты не испугался, ты поступил мудро. Реванш не за горами».

Возможность взять реванш появилась на следующий день, в среду. Ночь прошла спокойно, консульство никто не покидал, к секретному тоннелю не приближался.

Оперативники не скрывали своего разочарования действиями Кольцова. Все считали, что шпиона надо было брать. Вот же он, на блюдечке с голубой каемочкой, и прибор при нем! Михаил не оправдывался, не пытался им что-то объяснить. По совести, он сам не был уверен в своей правоте. И в случае неудачи последствия на свою голову заслужил сполна.

Утром в среду он отдал приказ: приступаем к операции! Долго место подключения пустовать не будет, сегодня в самый раз. Три дня до окончания рабочей недели – пленки хватит. Он чувствовал, что это случится.

В девять утра из консульства на проспекте Дзержинского потянулся народ. Сотрудники учреждения расходились и разъезжались по рабочим делам. Наблюдение велось с двух точек – из дома напротив и из сквера наискосок. За пешей публикой устремились пешие «топтуны». Возникла пауза, после чего вышли еще несколько человек. Людей в штате УКГБ хватало – ни один из иностранных гостей не остался без надзора.

Вышла женщина, поймала такси. От бордюра оторвался невзрачный «Москвич», двинулся следом. Этот фокус тоже был знаком – ослабить наблюдение за дипмиссией, а потом приступать к задуманному.

Прошло полчаса. Открылись ворота, выехал подержанный «Ситроен» начала семидесятых годов, неспешно покатил по дороге. В соседнем квартале из переулка выехала «Волга» с шашечками, оперативники приступили к работе. У местных чекистов тоже хватало фантазии.

Прошло еще минут двадцать. Территорию консульства покинул сравнительно новый микроавтобус «РАФ». В салоне было пусто – в машине находился только водитель. Минивэн доехал до угла здания, повернул в переулок. Навстречу тащилась мусорная машина. Водитель прижался к забору, стал ждать, пока она проедет. Из пролома в заборе выбрался человек, что-то прикрепил под днище микроавтобуса и вернулся на исходную. Водитель глянул в правое зеркало – все спокойно. Мусорная машина протащилась, «РАФ» двинулся дальше. Через несколько минут он выехал из переулка, прижался к бордюру. Водитель смотрел в зеркало. «Хвоста» не было. Он усмехнулся, плавно отвел машину от бордюра. В конце улицы, перед поворотом, снова проверился, сделал маневр, уходя влево.

Аналогичный «рафик», только другого цвета, следовал за ним на расстоянии квартала, в глаза не бросался. Перемещение объекта отображалось на мутном мониторе – от «жучка» шел устойчивый сигнал. Микроавтобус следовал в северном направлении, на центральные улицы не выезжал. Когда он миновал городскую черту и проехал указатель «Кыжма, 17 км», все стало ясно. За консульством продолжали наблюдать – обычная рутина. Шпионы – те же перестраховщики, но в пределах разумного.

Сигнал отправился по цепочке, началась подготовка к встрече. За четыре километра до Кыжмы микроавтобус съехал с трассы, дальше двигался проселочными дорогами. Он несколько раз сворачивал, углублялся в осинники. Дипломатические номера на этот раз отсутствовали. В пятистах метрах от объекта водитель загнал машину в кустарник, дальше шел пешком краем леса. Одет он был в штормовку, резиновые сапоги, держал лукошко – и даже срезал в него семейку опят. Далеко в лесу перекликались женщины – не он один любил это дело. Мужчина поморщился, ускорил шаг.

На краю лесного массива не было ни людей, ни автотранспорта. Он присел