– Отчего?

– Я не умею танцевать, – призналась, подавшись к Жизель.

– Не умеешь? – повторила девушка недоверчиво.

– Не умею.

– Тебя не учили?

– Нет. Поэтому не хочу позорить ни себя, ни вас.

Брендетта и Нарцисса встали в центре, облитые мягким сиянием сфер, точно светом софит, оглянулись на нас нетерпеливо. Жизель осмотрелась, отошла, поманила одну из девушек, сидевших за тем же столом. Возражений относительно подмены не последовало, девушка с куда более искренним восторгом присоединилась к избранным, Стефанио сделал вид, будто ничего не произошло.

Я тоже сделала вид. Будто в упор не замечаю, как начали коситься в мою сторону.

Танцевали девушки что-то степенное, торжественное и очень неспешное под столь же медленную, немного заунывную музыку. В самих движениях нет ничего сложного, шаг туда, шаг сюда, поворот, приседание, но, не зная ни фигур, ни последовательности, просто так не повторишь. Спина прямая, подбородок вздёрнут, взор устремлён в неведомые дали, руки порхали красиво, плавно, словно птичьи крылья, и ни одной ошибки, никто не споткнулся, не налетел ненароком на партнёрш и не наступил на подол, свой ли, чужой. Под завершающие аккорды девушки раскланялись, музыканты заиграли другую мелодию, пободрее, и на середину потянулись другие пары, невольно загораживая сидящих у стен от монаршего внимания. Церемонные па сменились прыжками и притопываниями, вызвавшими у меня ещё больший ужас, чем прошлый танец. Надо полагать, элегантный вальс и всякие там менуэты и прочие кадрили в этом мире пока не танцевали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Интересно, если я попробую сбежать из зала, то скоро ли меня хватятся? И удастся ли самостоятельно добраться до покоев?

А если разыскать Тисона и сбежать с ним? Нет, не за тем, о чём можно подумать. С Тисоном надёжнее и спокойнее, только и всего…

– Фрайнэ Асфоделия.

Я медленно подняла глаза на возвышающегося надо мной Шевери. Правда, не того, о котором думала.

– Фрайн Шевери, – по крайней мере, я уже усвоила необходимость отвечать повторением чужого имени.

– Что вы здесь делаете? – требовательно вопросил Эветьен.

– Сижу.

– Император попросил дев жребия станцевать. Вы имеете представление, как выглядит ваш публичный отказ?

Да что ж он неуёмный-то такой?! А ну как Стефанио так опечалится из-за моего отказа, что спать ночами перестанет и травму моральную заработает.

– Фрайн Шевери, я делаю ровно, о чём попросили, то есть на чём настояли вы – не привлекаю к себе большего внимания, чем уже есть, – парировала я как можно спокойнее.

– Вы полагаете, будто отказ Его императорскому величеству не усилит внимания к вашей особе?

– Я полагаю, что вряд ли кто-то оценит по достоинству моё неумение танцевать.

– Вас не учили придворным танцам? – в отличие от Жизель, недоверчивое удивление Эветьена данным фактом было пронизано усталым скепсисом.

– Нет.

– Вас хоть чему-то полезному учили?

– Чему-то да учили.

– Похоже, надо проверить информацию, – заметил Эветьен, не обращаясь ко мне. – Мне начинает казаться, что вы вовсе не благородная фрайнэ.

– Кто знает, – отозвалась я и с изумлением уставилась на протянутую мне руку. – Вы что?

– Идёмте, – велел Эветьен.

– Куда? – опешила я.

– Танцевать.

– Но… я же сказала, что не умею!

– Это не так сложно, как выглядит, – не дожидаясь моего согласия, Эветьен взял меня за руку и потянул за собой, вынуждая встать со скамьи.

Я едва успела подхватить край юбки, дабы не запнуться на радостях. Осмотрелась в панике, пытаясь найти Тисона, но мой рыцарь словно сквозь землю провалился. И это называется «быть при вас почти неотлучно»?

К счастью, Эветьен предпочёл не тащить меня в самую гущу танцующих, но остановился ближе к краю, среди пар, выстраивающихся в несколько рядов. Мелодия опять сменилась, на сей раз на нечто среднее между степенностью первой и задорным ритмом второй, и пары раскланялись, взялись за руки и повернулись боком друг к другу.

– Поклон, – скомандовал Эветьен, но тут же нахмурился, не иначе как реверанс мой припомнив. – Хотя нет, не стоит.

И на том спасибо.

Я огляделась заново, отмечая движения других пар в надежде, что смогу повторить за ними.

– Повернитесь. Смотрите прямо перед собой, а не глазейте по сторонам, словно выискиваете кавалера посимпатичнее.

– Я не выискиваю.

– Знаю, – мужчина окинул меня оценивающим взором искоса, убеждаясь, что я стою как нужно. – Два шага вперёд, один назад… медленнее, фрайнэ, медленнее.

Спасение благородным рыцарем отменяется, придётся отрабатывать трудовую… тьфу, то есть танцевальную повинность до победного финала.

– И снова… ещё раз…

С ума сойти какие развесёлые танцы! Ну хоть не прыгают и то хлеб.

– Ещё раз… Как видите, и впрямь ничего сложного. Если я могу… а я, говоря по чести, не самый искусный танцор в этой зале… то почему не можете вы?

– Действительно, – пробормотала я.

– Теперь поворот…

Я повернулась.

– В другую сторону! – Эветьен поймал меня в объятия, удерживая от столкновения, и я сообразила вдруг, что впервые вижу его лицо настолько близко. Прежде то он соблюдал дистанцию, то я не рисковала смотреть ему в глаза.

И он ко мне прикасался! Дело не в самих прикосновениях, но в факте, что Эветьен вообще снизошёл до прямого физического контакта со мной. До того порой возникало ощущение, что он и стоять слишком близко ко мне брезговал, будто я одним своим присутствием могла испортить честному мужику всю выстраданную репутацию.

– Простите, – подавив приступ внезапного, неуместного смущения, я поскорее высвободилась из мужских рук и по примеру других танцующих изобразила кривенький полукруг, вынудив девушку справа шарахнуться от меня.

Похоже, радиус я немного не рассчитала…

Пары разошлись, сошлись, повернулись к партнёрам одним боком, другим, точно красуясь, покружились. Я попыталась повторить, но Эветьен вновь взял меня за руку, привлёк к себе – не слишком близко, впрочем, – и подождал, пока весь ряд развернётся в обратную сторону и начнёт заново два шага вперёд-один назад.