этого разговора выходило, что местные напуганы массированной контратакой чужаков, а в виду того, что дружина фактически перестала существовать, вторичного боестолкновения ожидать не приходится. Местные попали в положение, когда они никак не могут заставить считаться с собой. С области поступило указание любой ценой договориться о перемирии и узнать, кто пришёл в Бэрск, с какой целью и какие у них планы на будущее.

— Ну, ты голова, Володька, — восхищённо взъёрошил ему волосы Мухин. — Так «сесть на хвост» и выудить планы…

— А давайте я их вызову? — предложил мальчишка. — И скажу, что мы всё знаем.

— И какой нам в этом резон? — не понял Смагин.

— А такой, капитан, что мы их застанем врасплох, — пояснил командир спецназовцев. — Они сейчас не знают, что делать, а тут мы им как снег на голову. После этого я не удивлюсь, что они вышлют к нам парламентёров.

Так оно и вышло. Глава дружины не стал геройствовать, предложив встретиться и поговорить. Завтра с утра, на одной машине с белым флагом. Он и его двое подручных против также троих от чужаков. Командир спецназовцев разрешил парламентёрам попасть внутрь периметра, но без оружия и оставив машину за воротами. Он диктовал местным заведомо невыгодные для них условия. Не потому, что хотел просто потянуть время — теперь оно работало на людей Тополиновки. У Мухина родилась мысль о возможном перетягивании местных на свою сторону. А что? Они достаточно далеко удалены от командования, здесь есть хороший аэродром и неизвестно, что ждёт впереди анклав — может вполне пригодиться для посадки крупных транспортов. Но всё это нужно было согласовать с генералом. Естественно, этот вопрос лёг на плечи парня. До полуночи ему пришлось провести два сеанса: сначала с отцом, а потом и с генералом. Ермолаев одобрил план действий Мухина и поблагодарил за оперативное решение с отправкой первой колонны — загрузили её быстро, и через три часа она ушла восвояси, обещав к девяти утра вернуться. Около трёх утра Вовку снова разбудил вызов отца, сообщившего, что колонна успешно добралась до анклава и сейчас стоит под разгрузкой — в Тополиновке тоже не спят. Если бы не кофе, неизвестно в каком состоянии находился радист. Мухин уже откровенно опасался за парня и предложил отвести его в другое помещение поспать, но тот махнул рукой и сказал, что выдержит.

Назначенные на девять утра переговоры состоялись. Местные проводили взглядом, снова появившуюся колонну «Камазов» и оперативно вставшую снова под погрузку, но вида, что недовольны уплывающим от них продовольствием и другим хабаром, не подали. Глава дружины и Мухин довольно долго обсуждали дальнейшие действия обеих сторон. Договорились, что местные ничем не будут ставить палки в колёса чужакам и те закончат потрошить склад Росрезерва и свободно уйдут к себе. Да и кому теперь препятствовать? В связи с уничтожением самой боеспособной части дружины, в Бэрске фактически не осталось силы, способной хоть как-то оказать сопротивление прибывшим. Не до жиру, быть бы самим живу. Командир местных довольно скептически отнёсся к предложению сменить «крышу», но всё-таки обещал подумать. В качестве отступного за своё нападение местные привезли три ящика шампанского[12]. На том этот раунд переговоров закончился.

— Ну и куда нам это пойло? — недовольно пробурчал Смагин. — От него только живот пучит и никакого прока. Вот если бы водочки… — мечтательно закатил он глаза.

— У техников «шило» осталось, если тебе так неймётся, — усмехнулся майор.

— Слушай, я с пацанами немного того, а? Ну душа просит.

— Ладно, но к отъезду чтобы были трезвые, — предупредил Мухин его.

— А то! Замётано, — пожал ему руку десантник.

— Товарищ майор, разрешите мне забрать шампанское для своих нужд? — попросил его Вовка.

— А не рано тебе ещё шампанское употреблять? — насупил брови Мухин.

— Так я же не себе, — поднял брови мальчишка.

— А кому?

— Мне подруга сказала, что у командиров Первой Отдельной скоро свадьбы…

— Силён! — заржал Смагин, не успевший уйти и тоже удивлённый просьбой парня. — И ведь не подкопаешься, а, майор?

— Точно! — подтвердил смеющийся Мухин. — Ну, раз так — ладно, заберёшь. Хотя и им тоже рановато…

— Ничё, по грамульке на весь шалман — норм, — успокоил его десантник. — Там же, небось, вся рота гулять будет. Сто сорок рыл — что для них три ящика — так, на донышке стакана лизнуть. Чисто для порядка.

— Так-то да, — согласился с ним командир спецназовцев — но не знаю, разрешит ли командование. Да и их чем-то нужно будет поить. А то у нас одни компоты, как в детском саде, мля…

— А у технарей «шила» много? Или спирта чистого? — подал мысль Смагин.

— Слушай, а это идея! — ухватился за неё Мухин. — А то и правда, достал «сухой закон». Короче, дуй к ним и надави. Не мне тебя учить, — подмигнул ему майор.

— Они мне сами всё принесут и ещё должны будут! — загоготал десантник, картинно делая «распальцовку».

— Доброе утро, — в радиорубку вошла Бранкович. — Какие новости?

— Доброе. Нормально всё, — ответил Мухин. — Пообщались с местными. Вроде как они пообещали нас не трогать, да и некому, и нечем им теперь.

— Ну да, — улыбнулась Милица. — После вчерашних кассетных бомб им точно несладко пришлось. Кстати! Я внизу видела шампанское в ящиках. Это моральная компенсация нам?

— Тарщ майор, — влез в разговор Вовка — шампанское уже занято.

— Кем?

— Первой Отдельной ротой для свадьбы их командиров.

— Это его идея? — повернулась она к майору спецназовцев и, тот, улыбаясь, кивнул. — Да-а-а… Далеко пойдёшь, мальчик… Ладно, спорить не буду. Как это по-русски — кто первый встал, того и тапки, да?

— Ну, как бы, я же не для себя стараюсь, — развёл руками Вовка, отчего оба майора заржали в голос.

— Да мы уже поняли, — успокоил его Мухин. — Молодец! Не отрываешься от коллектива. Кстати! Я же обещал тебе рекомендацию? Давай чистый лист и ручку.

29 сентября 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Колонна шла всю ночь. Третья колонна, забравшая все остатки — до последнего мелкого пакетика или литра топлива. Измученный вторыми бессонными сутками, Вовка спал в кабине «Камаза». Ну как спал — кемарил. На коленях примостился