— А из княжества в курсе?

— В курсе, — усмехнулся Мухин. — Мы им дважды по морде давали. Сейчас утихли.

— Тогда я с вами! — покачиваясь, встал со своего места техник. — Не хочу холопом быть. Толян, — протянул он руку майору.

— Игорь, — пожал ему руку спецназовец.

— Говори, что нужно — сделаю пока сам. Кольке нужно отоспаться, — он кивнул в сторону собутыльника. — Игорёк, а меня к себе возьмёте?

— Если пить бросишь. У нас в анклаве сухой закон.

— А много вас?

— Достаточно чтобы дать по морде всем христолюбам Бэрска, — усмехнулся Мухин.

— О! Тогда я точно в теме!

* * *

Вовка наконец вылез из своего места «заточения». Суслин посоветовал ему поприседать десяток раз, чтобы кровообращение нормализовалось, а потом повёл радиста группы на второй этаж здания. Они быстро поднялись на лестнице — тяжёлый Вовкин рюкзак нёс спецназовец, и очутились в небольшой радиорубке. Здесь же сидел, облокотившись на стену, и какой-то мужик — опухший, небритый и в засаленном комбинезоне. Увидев парня, снимающего шлем, тот удивлённо присвистнул:

— Оба-на! Да у вас пацан в радистах! И чё, шарит?

— Сейчас увидишь, — усмехнулся Суслин.

— Приводной маяк работает? — меланхолично поинтересовался Вовка, доставая из рюкзака рацию вместе с остальным оборудованием.

— Ну, работал. Только сейчас электричества нет.

— Дизель-генератор на аэродроме имеется?

— Ну, имеется… — вздохнул техник.

— Нужно приволочь поближе к зданию, прокинуть провода наверх и запустить его.

— Где он у вас? — нахмурился Суслин, видя, что техника начинает клонить в сон.

— В ангаре. Пойдём я сам покажу, а то точно сейчас закемарю.

Через час Мочалов-младший освоился в радиорубке и, подключив всю привезённую технику, вышел во двор, чтобы натянуть свою антенну. Его внимание привлекла высокая — четырнадцать метров, мачта, на которой развивался огрызок флага ВВС. Мачта была телескопическая и Вовка быстро смекнул, что теперь незачем лезть на крышу — можно опустить эту мачту, закрепить на её верхушке верхнюю часть «треугольника»[11] и потом легко поднять наверх.

— Дядь Жень! Мне помощь нужна, — подозвал он Суслина.

— Говори.

— Вот этот армейский «телескоп» нужно спустить, я к нему прикреплю часть антенны и потом поднять его, насколько это возможно.

— Сейчас помогу.

С помощью спецназовца удалось проделать необходимые операции. Потом Вовка соединил разъем антенны с большим куском удлиняющего кабеля.

— Теперь нужно закинуть кабель в окно, а то я в этом «скафандре» не смогу, — пожаловался парень Суслину.

— Что поделать, если у меня приказ — следить за тобой и ни в коем случае не разрешать снять его, — улыбнулся Евгений. — Давай кабель.

Убедившись, что всё подключено, Вовка дал команду запустить дизель-генератор, и скоро аппаратура заиграла светодиодными огоньками разных цветов.

— Ну, что тут у тебя? — в радиорубку зашёл сам Мухин.

— Всё готово, дядь Игорь, — кивнул мальчишка. — Что там со складом? А то меня обязательно спросят.

— Скажи, что склад открыли. Продукты почти целы — так, несколько коробок с тушёнкой местные взяли и всё. Ещё есть кое-что из мелкой техники, оружие, боеприпасы, но самое главное — много дизельного топлива. А местный техник показал запасы авиационного керосина. Почему его не забрали, не знаю, но была бы возможность, сюда бы и паре самолётов можно было прилететь — часть по воздуху вывезти.

— Понял. Ну, тогда начнём сеанс, — он щёлкнул парой тумблеров, ткнул несколько кнопок и покрутил регулировку громкости.

— «База» ответьте «Радисту». Повторяю, «База» ответьте «Радисту», приём.

— Ну, наконец-то, «Радист»! — Вовка сразу узнал голос отца. — Я тут уже час сижу на иголках. Чем порадуете?

— Курятник цел — пара здешних мышей чуть подточила запас, ну так — пара горстей и всё. Помимо зерна имеется утварь разного вида — чашки, ложки и спички. И киселя хоть упейся.

— Сколько киселя?

— «Егерь-1» не сказал конкретно сколько, но много. Нашли компот из местных запасов. Была бы возможность, хорошо бы пару бортов сюда — воздухом часть переправить.

— О, как… приятная неожиданность.

— Командир! — внутрь радиорубки вбежал один из спецназовцев. — У нас гости!

— Кто и сколько? — нахмурился Мухин.

— «Рубеж-1» докладывает, что сотен семь. Прибыли на грузовиках. Вооружены, в основном, охотничьим оружием, но есть и «ксюхи».

— «База»! — Вовка с ходу понял опасность. — Прошу подкрепление. У нас гости!

— Понял, «Радист»! Продержитесь около получаса, максимум. «Ястребы» уже вылетают!

— Понял, «База», конец связи.

— Нет, не конец, а будешь сидеть у микрофона и докладывать каждые десять минут, ясно?

— Так точно…

* * *

Мухин выбрался на улицу в самый разгар начавшей перестрелки. Не обладая ни опытом позиционного боя, ни способностью его вести в городской черте, христолюбы лезли напролом, уверенные в своём превосходстве. Один из БТРов спецназовцев занял позицию в районе административного здания и теперь сыпал короткими очередями как из КПВТ, так и курсового пулемёта. Незваным гостям удалось закрепиться лишь у ворот аэродрома — люди Мухина не пускали их внутрь периметра, но и сами не собирались контратаковать — им важно было просто тянуть время до подмоги. В том, что она придёт, никто из бойцов спецназа даже не сомневался. И теперь оставалось только ждать, не давая нагрянувшей своре христолюбов скопом ворваться внутрь.

То же самое понял и командир дружины местного форпоста княжества. Ему доложили, что какие-то чужаки проследовали в восточный сектор города и двинулись в район аэродрома. Хотя он и был заброшен с момента начала Чумы, ходили слухи, что где-то там есть таинственный склад, схожий с легендой об Али-Бабе — чего душа пожелает и в достаточном количестве. Попытки прочесать территорию или получить более подробную информацию успеха не принесли — подавляющее большинство персонала заразилось по цепочке от одного из лётчиков, а те двое, что остались там, по сути, в качестве сторожей, чем только не клялись, что ничего не знают об этом складе. В принципе, это походило на правду, потому что ни один из них не работал на ответственных постах, а из местного персонала, способного знать такие тайны, никого не осталось. Поэтому глава Дружины христолюбов не стал допрашивать их с пристрастием. Ну, сидят там и пьют