Шрифт:
Закладка:
Черноглазая села доить предо мной,
Взор — ко мне, а ладони к подойнику ближе,
Грех сказать, но уж лучше б разлился удой.
* * *
Видел я, как с другими была ты нежна, мой цветок,
В сердце кровь закипела, как в море волна, мой цветок,
Бог свидетель, полна до отказа терпения чаша,
Но, к несчастию, скоро прольется она, мой цветок.
* * *
Ты подвела глаза сурьмой, твой нежный рот
Столь сладок для меня, что источает мед,
И меда этого легко собрать кувшины,
А мать твоя его по капле продает.
* * *
Ликом к солнцу повернут любимого дом,
Я сама белолика, румяна притом.
Друг мой так загорел, что узнать его просто,
Ясным месяцем светится в сердце моем.
* * *
Красавица моя, ты персика нежней,
Найти бы мне приют промеж твоих грудей,
Там провести бы ночь, и — никаких желаний,
Чего еще, мой друг, желать душе моей?
* * *
Скажи мне, где ты спишь? Тебя я подслежу,
Ладони на твои гранаты положу.
А впрочем, я твоих плодов не стану трогать,
Уж лучше я тебя лобзаньем разбужу.
* * *
Сегодня о любви моя зурна запела.
Когда же обниму твое нагое тело?
Быть может, обниму однажды, но когда?
Не ждет пора любви, глядишь — и пролетела.
* * *
Ну и зной! Ветерок бы опять — хорошо бы!
Шею юной подруги обнять хорошо бы!
Шею нежной подруги теперь бы обнять,
Под самшитовой сенью лежать хорошо бы!
* * *
Не чувствуя ног, притащился я с гор,
Добрел до ворот, на калитке запор.
Скорей отоприте! Пришел я к любимой.
Тоскует она, а меж нами забор.
* * *
Слух прошел, что женился возлюбленный мой,
Ладно, пусть будет счастлив с законной женой.
Если я ее хуже — он лучшей достоин,
Если хуже она — до чего ж он слепой!
* * *
Пришел я к роднику, был загрязнен родник,
Хоть рот мой пересох, он искривился вмиг.
Вовек не припадет к нечистой мутной жиже,
Кто влагу чистую с рожденья пить привык.
* * *
За голову твою трикрат свою отдам,
Готов половиком ползти к твоим ногам.
Когда-нибудь Аллах тебя отдаст мне в руки,
Будь в небе ты звездой, тебя найду и там.
* * *
Красавица по имени Лейла
Миндалевую ветку сорвала,
В ее руке миндалевая ветка,
Я мил ей, но в устах ее хула.
* * *
У тропы твоей сяду, устав, на траву
И цветов базилика охапку нарву.
У цветов базилика твой сладостный запах,
Сам не ведаю, как я в разлуке живу.
* * *
Скажи ей, пусть ведет себя с умом
И чистым пусть повяжется платком,
Когда приду к ней свататься под вечер,
Чтоб от нее не пахло табаком.
* * *
Я желта, абрикоса желтей и сандала,
Я желтее цветка алычового стала,
Я желта, я зачахла, я стала как тень,
И Лейли без Меджнуна такой не бывала.
* * *
У жаровни сижу я с больной головой,
Что же делать мне? В край ты уходишь чужой.
Уезжаешь. Скажи мне, каков твой избранник?
— Он румян, словно яблочко, суженый мой.
* * *
Плыла над заводью вечерняя прохлада,
Я встретил девушку, с ней рядом козье стадо.
Сказал я: «Подари пять раз мне поцелуй». —
«Нет, нет! Увидит мать. Уйди скорей! Не надо!»
* * *
Сегодня милая не покидала дом,
Помыла волосы и чешет гребешком,
Текут с ее волос сверкающие капли,
Им стать бы лалами,[49] алмазным стать дождем!
* * *
Сакине захмелела, хмельнее вина Сакине,
Стал я жалким бродягой, и в этом вина Сакине,
На чужбине меня без покрова положат в могилу,
В свой сундук затолкала мой саван она — Сакине.
* * *
О правоверные! Быть бедняком — беда.
Он даже старостой не станет никогда.
Богатому почет, и все к его услугам,
Над честной бедностью глумятся господа.
* * *
Говорят, моя милая с гурией схожа,
Светлокосая, ликом нежна, белокожа,
Но боюсь: лишь когда на кладбище усну,
Снизойдет, навестит и присядет у ложа.
* * *
Ты взбираешься в гору, с горы я скачу,
Ты оделась в атлас, я оделся в парчу.
В смертный час легкий ветер из Мекки овеет
Тех, кто носит атлас, тех, кто носит парчу.
* * *
Я в караван-сарай[50] приехал в поздний час,
Навстречу девушка, не девушка — алмаз.
Я говорю: «Тебя пять раз я поцелую».
Она в ответ: «А есть на то ярлык у вас?»
* * *
Ты — румяное яблочко, спелый гранат,
За тебя я пожертвую жизнью стократ,
Но ко мне не приходишь и писем не пишешь,
Видно, сделался жителем шахских палат.
* * *
Распустила ты черные косы, черней, чем смола,
На кого ты так смотришь, что взор от меня отвела?
На кого ты так пристально смотришь? Неужто я хуже?
Ты на старого ворона смотришь, а дразнишь орла.
* * *
На высокой горе вышло все слишком худо.
На высокой горе потерял я верблюда,
Потерял я верблюдицу и верблюжонка,
Мой цветок потерял я, тебя, мое
