Элдлунд передернуло от этого зрелища:

— Проклятье, как же я счастливо, что мы не там, внизу.

— Довольно скоро мы будем там, — напомнил Луи, переключил дисплей в режим наложения и дал крупным планом изображение береговой линии залива Гилберта на южной оконечности Большого Соленого озера. Которого больше не существовало. Даже в обычные времена огромный водоем каждое лето из–за сильного испарения практически пересыхал Теперь, когда четыре корабля Избавления интенсивно бомбардировали городской щит энергетическими лучами, перенасыщенная электричеством окружающая атмосфера за семь месяцев осады полностью опустошила непрерывно кипевшее озеро.

Двадцать пять «проныр» прибыли с севера, скользя по теплым гранулам озерного дна. Теперь тройка лидеров продвигалась по покоробленной асфальтовой ленте, бывшей когда–то трассой I-80. Остальные следовали за ними. Луи активировал прямую связь, получив возможность смотреть глазами первой «черепахи». Земля представляла собой нагромождение изломанных плит соединявшей штаты магистрали и высохшего кустарника. Изображение было настолько затуманенным, что он сперва подумал, что связь неисправна, но потом сообразил, что воздух на самом деле засорен песком и частицами грязи, поднятыми с земли ураганными ветрами. Низкие темные тучи синюшного оттенка гноящейся плоти быстро неслись над головой. Он знал, что по ту сторону трассы I-80 поднимается хребет Окер, а вдалеке должен маячить пик Кесслера. Но даже модернизированные органы чувств «проныры» не позволяли разглядеть ничего, что находилось дальше двадцати метров.

— Давай их рассредоточим, — предложило Элдлунд, — а затем двинем вперед. Эти горы и в обычных условиях довольно суровы, а уж при таком ветрище…

— Ладно.

Луи вообразил черепах фигурками на шахматной доске — хотя не видно было ни квадратов, ни противника. Где–то впереди, в вихре, расположились вдоль вершины хребта Окер транспортные корабли оликсов, готовые ринуться в атаку, едва упадет щит. Луи направил «проныру» вперед, загрузив курс в программу инерциальной навигации. «Черепаха» ускорилась, заскользив по зазубренным скальным выступам, отмечающим начало предгорий. Зыбкие струи тумана стекали со склонов и исчезали так же быстро, как и появлялись. Температура воздуха поднялась выше двадцати градусов по Цельсию.

— Надеюсь, наши скафандры будут достаточно хороши, — пробормотал Луи.

— Лим проделала огромную работу. Мы будем первопроходцами, а они — первыми вещами, сотворенными первыми инициаторами, созданными людьми. Круто, правда?

— Я бы даже сказал — огонь.

— Любишь ты все мрачное. Сосредоточься на хороших новостях. Должны же такие быть.

— Верно. Вообще–то мы можем найти выход на Николаи.

— Да ну?

— Кохаи выследил какого–то отморозка из низов, которым они надеются манипулировать. Если сыграть наверняка, они смогут прекратить диверсионную деятельность оликсов в Лондоне так, что единое сознание «Спасения» даже не узнает, что мы читаем его мысли. А нам это нужно. Лондонский щит вот–вот не выдержит.

— Все настолько плохо? Как в Солт–Лейк–Сити?

— Думаю, еще хуже — Лондону осталось несколько часов. Мама реально беспокоится. Папа все еще там, на Земле, играет в хорошего парня, занимается своей благотворительностью.

— Сочувствую ей.

Луи сосредоточился на маршруте, ведущем в горы.