«Отлично» – злобно думаю я, – «теперь она будет сидеть и смеяться над моей неуклюжестью».

Она, наверное, на костылях более грациозна, чем я на здоровых ногах.

Женщина лет пятидесяти по имени Милли показывает мне «простые» движения, и заставляет их повторять. Спустя полчаса у меня все-таки выходит соединить несколько движений в очень странный танец.

Мне кажется, или со скамьи доносится смешок?

– Ничего, ничего, научишься. Давай теперь попробуем вместе с Габриэлем, – подбадривает меня Милли, но я четко слышу нотки безнадежности в ее голосе.

Я, пожимая плечами, легонько киваю. Габриэль касается одной рукой моей талии, а в другую берет мою ладонь. Он крепко прижимает меня к себе. Так крепко, что я густо заливаюсь краской.

– Нет же, правая нога, правая, – улыбаясь, повторяет он каждые две секунды, словно попугай.

– Это просто невозможно, – раздается голос со скамьи. – У нас нет шансов. Она не сможет научиться за несколько дней. Не сможет! Это провал! Она двигается как корова на льду!

Меня, конечно же, задевают эти слова. Но, к своему позору, мне возразить нечем. Я безнадежна…Но, чёрт возьми, я не напрашивалась на эти безумные движения бедрами.

– Ты права, Белен. – Я быстро киваю головой. – Я никогда не танцевала, и никогда не буду. Извините, что потратила ваше время. Поищите кого-нибудь другого.

– Успокойся, Анна. Все в порядке. У тебя получается. Учитывая то, что ты никогда не танцевала танго, у тебя даже здорово получается!

– Белен, ты очень некрасиво сейчас поступаешь. Анна согласилась заменить тебя на тренировках, а ты…

Милли подходит ко мне и шепчет:

– Белен очень не любит, когда с Габриэлем кто-то танцует.

– Вот в чем дело… Я, я наверное, попробую еще раз.

Ну все! Теперь я тебе покажу, тощая Белен! Сейчас ты у меня увидишь…

–Я готова! – объявляю я с улыбкой.

На этот раз я не только не отстраняюсь от Габриэля, но и прижимаюсь к нему всем телом. И надо сказать, мне это нравится. Его сильные руки ведут меня, как марионетку. Мы кружим по танцполу, словно Бейби и Джонни из «Грязных Танцев». По крайней мере, мне так кажется. Я же, к своему огромному удивлению, больше сосредоточена на том, чтобы разозлить ревнивую Белен как можно больше. Она это заслуживает! Время от времени краем глаза ловлю ее выражение лица: оно свирепое – разве только пар не идет из ноздрей и копыто не стучит по лавке.

– Соплячка, – читаю по губам.

Справедливости ради надо сказать, что я на три года младше ее.

– Ты просто великолепна, – Габриэль шепчет мне на ухо, и я тут же ощущаю прилив уверенности. Я могу танцевать, я еще много чего могу!

Белен сводит брови вместе и морщит лоб. Ей это совсем не идет. А мне же льстит то, что она видит во мне соперницу. Мне почему-то хочется доказать, что я ничуть не хуже ее. Это я про танцы. Внешне она, пожалуй, будет посимпатичнее: длинные черные волосы завязаны узлом, а загорелая кожа красиво оттеняет ее синие глаза. Вот только нос подкачал. Он у нее немного длинее, чем у средней аргентинки, но огромные глаза определенно спасают ситуацию. Мне безумно хочется, чтобы Габриэль обратил на меня внимание. Но почему? Он хорош собой, но все же в его объятиях мое сердце не бьётся так часто, как это происходит, когда Макс всего-навсего берет меня за руку.

Вскоре нас останавливает Милли и, похвалив, все же делает мне пару замечаний.

– Сейчас я покажу тебе несколько новых движений, и тогда ты сможешь тренироваться дома.

– Мы можем тренироваться вместе с Габриэлем, – говорю как можно громче, чтобы слышала и Белен.

– Правда? – Почему-то губы Габриэля растягиваются в улыбке. – Я бы с удовольствием, а то с работой и учебой совсем не успеваю. А мне надо тренироваться. Мы должны доказать, что наша ферма заслуживает называться лучшей.

О, Господи! Как патриотично…

–Конечно, приходи ко мне в любое время. – Я произношу эту фразу чуть-чуть с придыханием, подчеркивая свой акцент, который обычно никак не проявляется. Мне кажется, когда люди говорят с акцентом, это добавляет им шарма.

Теперь мне не отвертеться, придется приглашать Габриэля, и это наводит на меня ужас, хотя всего момент назад мне казалось веселым сделать так, чтобы Белен позеленела от ревности.

Вечером, вспоминая события дня, я мысленно ругаю себя за такое поведение. Что если бы со мной тоже так поступили? Что, если бы, скажем, придя в класс, я увидела, что с Максом села другая девочка? И он бы хохотал не со мной, а с ней? А она бы еще косилась на меня и пыталась подколоть? Но, в конце концов, Белен первая начала.

По дороге из города на ферму я забежала проверить электронную почту, но, к моему огромному разочарованию, ничего кроме спама в ней не нашлось.

Почему Макс не ответил мне? До сих пор обижен? Ну и пусть дуется. Я начну собственное расследование! Нужен он мне сильно! А если не нужен, то почему мое настроение на нуле?

17 октября

Я долго думала над планом разоблачения. Пока Марта была занята завтраком, я тайком зашла в ее комнату и открыла шкатулку с украшениями. Еще никогда в жизни не делала ничего столь же глупого. Попадись я Марте, она решила бы, что я ворую. Это было бы крайне унизительно. Но честно, воровать там было бы нечего. Всего пара странных серег, кажется серебряных, ужасные крупные бусы и – ужас!!! – чей-то зуб…Она точно использует его для своих магических заклинаний!!! Кольца я не нашла, но и не надо. Одного зуба достаточно, чтобы понять – Марта не чиста…

Единственный план, который складывается в моей голове – пойти к Эстер, и разузнать у нее про кольцо. Тем более теперь у меня есть причина, чтобы прийти в ее дом: Габриэль и его танцы.

Уже прошло три дня с тех пор, как я написала Максу. И с тех самых пор меня не покидает ощущение, будто я жду чего-то. Постоянно жду. Как когда-то в раннем детстве ждала прихода родителей в детский сад. Макс, ну почему ты меня так мучаешь? Чего я жду на самом деле? Новостей о том, как разоблачить ведьму или же просто приятного письма от мальчика, который мне нравится? Меня мучает неведение того, как он ко мне относится. Судя по последнему письму, по его дружескому тону, он не ненавидит меня. А это уже хорошо. Но в тоже время, он не поспешил ответить мне…Я должна, просто обязана отправиться снова на почту. Как же я скучаю по своему компьютеру с его доступом во всемирную сеть…Как можно жить в такой глуши?

Словно в подтверждение моих слов, где-то недалеко очень громко кукарекает петух, и я в отчаянии закрываю дневник. Поговорить не с кем, а разговаривать с самой собой уже утомительно. Хватит разводить демагогию! Пора что-то делать!

Проблема в том, что я трусиха по натуре, меня можно только на слабо взять – тогда я действую вообще безрассудно. А в одиночку я не способна на подвиги. Разве что только ради того, чтобы потом рассказать об этом кому-то. Максу, например.