– Что ты знаешь о землях Истока? – наконец спросил он.

– Что это другой мир, волшебный, в котором…

– Понятно, – перебил Райдэн. – Со временем история меняется, а? Никакой это не другой мир. Земли Истока – один из островов Хиношимы, такой же, как и все остальные.

– Но как же.

– Нас согнали на этот остров и заперли. Ваши монахи наложили на остров двенадцать печатей. Кажется, случилось это почти тысячу лет назад.

– Что случилось? – Мико знала ответ, но решила проверить, насколько версия Райдэна совпадёт с той, что рассказал ей Акира.

– А что обычно случается в таких историях? – Тэнгу пожал плечами. – Война. Люди решили, что не хотят жить рядом с такими, как мы, что Хиношима – только их земля. Решили, что если запрут нас где-нибудь, то рано или поздно мы перегрызём друг другу глотки или попросту вымрем.

Мико хмуро заворчала:

– Наверное, они вас боялись. Вы же едите людей.

– Некоторые из нас – да. Кто-то не лучше дикого зверя. Значит ли это, что надо без разбора изгонять всех ёкаев? За то, что у одних есть рога, а у других две пары глаз вместо одной? Среди нас было много тех, кто желал жить в мире с человеческим родом. Да и – если уж на то пошло – разве люди друг друга убивают меньше?

Райдэн выглядел серьёзным, без тени привычной усмешки, глаза его решительно блестели, и Мико будто стала свидетельницей чего-то, обычно не предназначенного для чужих глаз. Но в следующий же миг взгляд его изменился и снова стал насмешливо-колким.

– А отвечая на твой вопрос, беглянка, скажу, что не существует безупречных заклятий и печатей без изъянов. Тысячу лет ёкаи пытались пробиться в человеческий мир. Из-за этих попыток наша магия и создала десятки подобных брешей по всему острову. Некоторые соединяют разные части нашего острова, другие – ведут на ваши острова. Они похожи на коридоры или норы. Одни получились короче, другие – длиннее. Какие-то почти незаметны, вроде той, в которую мы упали сейчас, или той, что соединяет твой остров с рёканом госпожи Рэй. Некоторые будто царапают другие миры – в такую мы влетели по дороге к цутигумо. Третьи вообще ни на что не похожи. Время в них может замедляться, ускоряться или вообще течь как ему вздумается. Да и я сам видел далеко не все – не так-то просто их отыскать и не всеми можно воспользоваться. Но все они – порождение хаоса, такой магией владели единицы высших ёкаев.

– Владели?

– Большинство из них проделали бреши и покинули остров. Оставшиеся дремлют где-то в глубинах земель Истока, слишком древние и дряхлые, чтобы делать хоть что-то, – в голосе Райдэна промелькнула нотка презрения, но он тут же встрепенулся и кивнул на едва заметную каменную тропку, что вела к берегу и то появлялась, то исчезала под волнами. – Доберёмся до берега и полетим обратно к замку. Тут слишком много острых камней. Боюсь, если будем взлетать прямо из грота, я могу нас случайно поранить.

Не дожидаясь ответа, он прыгнул на ближайший камень, с него – на следующий и тут же дальше. Мико с опаской посмотрела на неровную дорожку валунов, проверила, надёжно ли сидят дзори, и, постучав для уверенности носками о пятки, оттолкнулась от земли.

Расстояние между камнями было небольшим, но неровная и влажная поверхность то и дело скрывалась под волнами: один неловкий шаг – и можно ухнуть в воду. Об этом Мико старалась не думать и, чтобы отвлечься, размышляла над словами Райдэна.

Истории о землях Истока она слышала разные. В основном о том, что там живут страшные, кровожадные ёкаи, которые временами приходят на острова Хиношима, чтобы устроить бойню, похитить невесту или невинное дитя. О том, что когда-то ёкаи и люди жили на одной земле, Мико никогда не слышала – это всегда был другой мир, не имевший ничего общего с человеческим, и мир этот запечатал император Иэясу и двенадцать монахов Сияющей Богини. Но вот уже второй ёкай рассказывал Мико совсем другую историю.

«Хотя зачем мне вообще это знать? Я должна найти Хотару, а не разбираться в местной истории».

Хотару. От мыслей о сестре у Мико засосало под ложечкой. Она ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы её найти, не узнала, что сестра делала у цутигумо. Всё, что у неё было, – картинка из зеркала и страшный сон. Впрочем, может быть, сон был всего лишь сном, и Мико не о чем беспокоиться? Может быть, Хотару правда жива и счастлива? Мико очень хотелось в это верить.

Когда она преодолевала последние камни, Райдэн уже ждал на берегу. Он стучал веером по колену, вытряхивая лишнюю влагу, расправлял и взмахивал им, словно пробуя воздух и ища в нём опору.

– Плохие новости. – Он скривился. – Веер нас не унесёт.

– Почему? – Мико спрыгнула на песок и оглядела широкий светлый пляж, прикрытый стеной скал и зеленью леса. Пока она прыгала по камням, горячее солнце успело подсушить одежду и теперь начинало припекать.

Райдэн развернул веер и продемонстрировал несколько порванных листьев, другие были изрядно помяты.

– Нужно заменить, тогда будет снова работать, – хмуро проговорил он.

– Это же клён? Нельзя просто нарвать новых?

– А ты как думаешь? – Райдэн сложил веер и спрятал обратно в рукав.

Мико скривила губы и скрестила руки на груди.

– И что теперь?

– Пойдём пешком. Мы сейчас, – Райдэн взглянул на солнце, – судя по всему, на западном побережье, значит, без приключений идти дня два.

– Сколько?! – Мико вытаращила глаза.

– Два дня, – как ни в чём не бывало повторил Райдэн, щурясь в сторону леса, что-то высматривая. – Три, если не торопиться. Я плохо помню эти места, но, думаю, где-то неподалёку найдётся деревушка. Сможем остаться там на ночлег.

– Среди ёкаев? – вытаращила глаза Мико.

– Предпочитаешь ночевать в лесу? – приподнял бровь Райдэн. – Среди других ёкаев?

Деревушка и правда ближе к закату нашлась в глубине леса. К тому времени ноги ныли от усталости, а желудок – от голода, и Мико из последних сил плелась за Райдэном, который – к её разочарованию – всё ещё был бодр и свеж и с любопытством глядел по сторонам, будто был на занимательной прогулке.

Деревня в десяток землянок с плотными соломенными крышами умостилась на лесной прогалине. Аккуратные домишки без окон, почти целиком укрытые своими крышами, рассыпались по поляне будто огромные серые грибы. По единственной тропинке брели олениха с оленёнком и щипали траву. У входа в крайнюю землянку сидела женщина с большими оленьими ушами и маленькими ветвистыми рожками и перебирала ягоды, перекладывая их из одной корзинки в другую. Завидев Райдэна, она выпрямилась и замерла, вскинув голову, словно насторожившийся зверь.

Райдэн поклонился. В пояс.

Мико растерянно оглянулась и, ойкнув, быстро сделала то же самое.

– Приветствую, – сказал Райдэн. – Приносим свои глубочайшие извинения за беспокойство. Мы ищем место для ночлега.

Женщина отложила корзинку, встала и поклонилась в ответ.

– Добрый вечер, вы… – начала она, но осеклась, взглянув на Мико. – Это… с вами человек, господин? Я… мы не думали, что в землях Истока можно встретить человека.

Мико удивлённо взглянула на Райдэна, тот в ответ дёрнул плечом.

– Западное побережье сильно отличается от восточного. Особенно в такой глуши, – шепнул он и продолжил громче, обращаясь уже к хозяйке дома: – Это Мико – гостья наших краёв. А меня зовут Райдэн, я тэнгу. Прошу, позаботьтесь о нас.

Райдэн снова поклонился. Мико последовала его примеру.

– Прошу, позаботьтесь о нас! – повторила она, не веря, что говорит это ёкаю.

Женщину с оленьими рогами звали Наоко, и она без лишних вопросов пустила гостей в свою землянку. К тому моменту, как Райдэн и Мико вошли в дом, на улице собралось два десятка жителей – поглазеть на пришельцев. И все – с ушами и рогами как у Наоко. Они перешёптывались между собой, кланялись и улыбались, но близко не подходили и вопросов не задавали. Мико почувствовала себя диковинной зверюшкой, но, впрочем, враждебности от местных не ощутила, только любопытство.

Пол в землянке Наоко был устлан циновками, посреди единственной комнаты сложен очаг, под крышей развешаны нанизанные на нити грибы и ягоды. Наоко тут же вскипятила в котелке чай и поставила перед гостями корзинку с орехами. Убежала куда-то и вскоре вернулась с глиняной тарелкой, полной сладкого картофеля.

– Мы