Функции ВЧК, основные направления ее деятельности и рамки полномочий определялись высшими органами власти и управления РСФСР. Председатель Президиума ВЦИК РСФСР М.И. Калинин, выступая на IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, говорил, что в первые месяцы после революции решающим фактором права была вооруженная сила и лишь на следующем этапе за ней выступили чрезвычайные комиссии – один из мощных органов укрепления советской власти[134].

Сокращение применения высшей меры наказания не означало отказа от крайней меры борьбы с противниками советской власти, что Дзержинский объяснил необходимостью «тактики по изловлению и беспощадному уничтожению анархо-бандитов и кулацко-петлюровских элементов». Данная тактика, писал он, «не подходит под терминологию красного террора, ибо в ней отсутствуют основные признаки террора: это устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности или роли их в прошлые дореволюционные периоды. Настоящие мероприятия будут направлены исключительно против тех, кто уже выступил в роли прямых сообщников злейших врагов советской власти. Даже перебежчики из иных лагерей, либерально настроенные, встретят радушный прием, если только будет уверенность, что они пришли к нам не с камнем за пазухой, а с целью честно служить Советской власти».

В некоторых ситуациях Дзержинский предпочитал прибегать к крайним мерам. 28 марта 1921 г. он писал Ягоде: «Если это верно, надо негодяя там же расстрелять»[135]. Данное распоряжение отдано после получения сообщения о том, что в Орловском уезде коммунист проиграл пайковые деньги в карты.

В 1921 г. продолжались массовые расстрелы. Так, Крымская ЧК без учета решений выездной чрезвычайной тройки в 1921 г. приговорила к расстрелу и расстреляла 432 человека, Омская губЧК – 428 человек, Иркутская губЧК за первое полугодие 1921 г. – за подготовку и участие в восстаниях – 8, за службу в белой контрразведке – 14, за принадлежность к контрреволюционным организациям, распространение контрреволюционной литературы и антисоветскую агитацию – 16, за службу в карательных отрядах – 26, за прочие контрреволюционные преступления – 14, грабежи и бандитизм – 35, за кражи – 6, за подделку документов – 13 человек[136].

Массовые расстрелы в 1921 г. были и в других районах страны. И расстреливали не только противников власти. Так, в Ораниенбауме после того, как часть красноармейцев 28-й Сибирской дивизии, покрывшей себя славой на Восточном фронте и имевшей несколько Почетных знамен Президиума ВЦИК, отказалась идти в наступление на Кронштадт, тройка в составе Разина, Медведева и Сотникова вынесла решение о расстреле каждого пятого красноармейца.

В эти же дни по распоряжению Г.Е. Зиновьева расстреляны сотни офицеров и интеллигентов. Массовый террор применен к населению Букеевской степи Киргизского края под видом борьбы с национализмом. До сих пор неизвестно общее число расстрелянных органами ВЧК. У нас есть отрывочные данные по ряду районов страны. По официальным данным, органами ВЧК в 1921 г. был расстрелян 9701 человек. Конечно, это далеко не полные данные.

Для 1921 г. характерно письмо Дзержинского Манцеву на Украину от 2 августа: «…Ввиду интервенционистских подготовлений Антанты необходимо арестованных петлюровцев-заговорщиков возможно скорее и больше уничтожить. Надо их расстрелять. Процессами не стоит увлекаться. Время уйдет, и они будут для контрреволюции спасены. Поднимутся разговоры об амнистии и т.д. Прошу Вас срочно этот вопрос решить. В случае, если ЦК КПУ воспротивится такому решению, сообщите нам немедленно для внесения в ЦК РКП…»[137]

Вряд ли эти указания вызывались даже «революционной необходимостью», скорее всего, они были продиктованы незакончившимся выходом общества из состояния Гражданской войны, его разделением на «своих» и «чужих», когда противоборство сторон было обострено до крайности. Сказывались озлобленность, порожденная войной, стремление уничтожить явного и потенциального противника. И в последующие годы, с подавлением восстаний и мятежей, положение в стране нормализовалось медленно, не все очаги контрреволюции были ликвидированы, во многих районах вырос бандитизм. Поэтому чекистам было дано право на применение мер исключительного характера: заложничества, круговой поруки, реквизиций, конфискаций, расстрелов и др.

Весной 1921 г. ВЧК и ряд губЧК настаивали на расширении прав местных органов безопасности. Но это встретило серьезные возражения со стороны других ведомств, в частности НКЮ. 17 мая Политбюро ЦК РКП(б) рассмотрело просьбу Н.В. Крыленко об отсрочке проведения в жизнь до сессии ВЦИК постановления о расширении прав губЧК в отношении высшей меры наказания за расхищения со складов и государственных фабрик. Но окончательно этот вопрос был решен лишь через неделю.

В июне 1921 г. ВЦИК издал декреты «Об объединении всех революционных трибуналов Республики» и «О порядке наложения административных взысканий».

В первом декрете учтены предложения Дзержинского: «…Раньше мы не имели возможности судить так же, как и на войне и на фронте, это не суд, а борьба – война, поэтому Чрезвычайной комиссии и были предоставлены полномочия расправы, полномочия войны. Теперь, когда нам нужно выискивать отдельные личности, то их нужно судить, ибо уже нет тех контрреволюционных внутри страны сил, с которыми бы, как с массовым, повторяю, сплочением, нам приходилось бы бороться. Поэтому в проекте, который я от имени фракции вношу на усмотрение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, первый пункт гласит: «Право вынесения приговоров по всем делам, возникаемым в чрезвычайных комиссиях, передается реорганизованным трибуналам, причем следствия по всем делам должны быть заканчиваемы не позднее одного месяца.

П р и м е ч а н и е. В случае необходимости продолжить срок следствия ЧК предоставляется право возбуждать особые ходатайства перед местными Советами, а ВЧК – перед ВЦИК».

Но вместе с тем мы не должны убаюкивать себя, мы должны своим врагам сказать, что, если они посмеют выступить с оружием в руках, тогда все те полномочия, которые имела раньше Чрезвычайная комиссия, она будет иметь и дальше; с этой целью этот пункт должен быть принят: «При наличии вооруженного выступления (контрреволюционных, бандитских и т.п.) за чрезвычайными комиссиями сохраняется право непосредственной расправы для пресечения преступлений». Этот пункт говорит: «для пресечения преступлений» – и обозначает, что непосредственная расправа допускается только до момента пресечения выступления.

Затем 3-й пункт гласит: «Такое же право непосредственной расправы сохраняется за чрезвычайными комиссиями в местностях, объявленных на военном положении, за преступления, указанные в самом постановлении о введении военного положения. Здесь могут некоторые возразить, что у нас положение о введении военного положения еще не разработано. Хотя это и так, но все-таки в практике военное положение вводится (хотя бы сама Москва, она тоже находится на военном положении). Вводится оно в тех местах, которые