Шрифт:
Закладка:
Пайель поднимает медальоны. Золотой цвет опять ползет к кончикам. «Избавься от подружки», — подаю мысленный сигнал мажору, который порхает по асфальту радостный, что избавился от боли.
«Ты избавься!» — он тут же передает мяч мне. Легко сказать, но невозможно сделать. Представления не имею, как разговаривать с этой девицей, которая бежит рядом и, как послушная собачонка, заглядывает в глаза. Останавливаюсь.
— Короче, Алиса. Поезжай на съемку. Я домой. Болит, сил нет, — показываю руку на привязи. — Еще и от лекарств головокружение.
— Как я уеду? Кто за тобой ухаживать будет? Не эта же шмара!
Скрежет моих зубов расслышали все, кроме модельки. «За шмару ты еще ответишь, коза!» — злюсь я.
— Мне поможет Леонид Михайлович. Поняла? Дай ключи.
Алиса неохотно вытаскивает из кармана ключ, пикает сигнализацией, но никак не желает забраться в салон и уехать. Приходится силой заталкивает ее в машину.
— Ну, котик…
— Потом, все потом! — хватаюсь за голову, делаю вид, что свалюсь сейчас на асфальт и не встану. — Позвони мне вечером.
Разворачиваюсь и спешу к джипу мажора, мысленно умоляя его: «Поторопись!» Он понимает меня без слов. Плюхаюсь на заднее сиденье и закрываю глаза: все вернулось на круги своя. Я в теле мажора, укушенная своим же питомцем, с мозгами, затуманенными анестезией, и с огромной проблемой, которую нет никакой возможности решить.
— Больно? — участливо спрашивает Макар с переднего сиденья, обнимая Сэми.
— Не лезь! — цежу сквозь зубы я. — Поехали уже куда-нибудь!
Пайель заводит мотор. Мы без приключений добираемся до дома Макара. Теперь пришла моя очередь греметь чужими ключами. Правда, соседи в его элитном доме в центре Москвы оказались адекватными, в замочную скважину не подглядывали, в окра не кричали.
Когда я вошла в огромную квартиру, стянула с ног кроссовки и буквально рухнула на роскошный мягкий диван. Он пружинисто прогнулся подо мной и принял форму тела.
Ангел топчется у входа, мажор запирает корги в ванной и бросается ко мне, укрывает ноги пледом и участливо заглядывает в глаза.
— Таблеточку? Или чашечку кофе?
Прислушиваюсь к себе: головокружение прошло, зато желудок урчит как безумный.
— Есть хочу.
— Я тоже, — поддерживает меня ангел и ворчит: — Вы, люди, так несовершенны! Вечно вам подкормка нужна.
Зря он это говорит. Ох, зря! Макар тут же встряхивается.
— А вы чем питаетесь? Воздухом? — рявкает на ангела он.
— Небесным нектаром, — хихикает это создание.
— Твою ж мать!
Макар крутится на месте в поисках телефона. Так смешно смотреть на себя со стороны! Шустрая худышка с торчащими шариками груди и длинными ногами. Мажор не умеет справляться ни с маленьким телом, ни с моими рефлексами. Он поминутно дергает руками, ногами, плечом, с которого опять ползет лямка бюстгальтера.
«Ничего! — злорадствую про себя. — Это твоя компания выпускает такое белье. Вот и мучайся!»
Наконец он останавливается и смотрит на меня.
— Чего тебе надо?
— Где мой смартфон?
— А я почем знаю? Вспоминай, куда дел.
— А…
Он так и завис с открытым ртом и безумно распахнутыми глазами. Неужели я могу быть такой шизофреничкой?
— А и Б сидели на трубе, — улыбаюсь я. Настроение поднимается. Осторожно сажусь. — В твоем ломе есть еда?
— Телефон забыл.
— Где? — хором кричим мы с ангелом.
— В туалете больницы.
— Вот идиот!
— За идиота ответишь!
— Ладно, прости, — не спорю я. — Ангел, вперед!
— Куда?
— В больницу. Ну, не Макару же в таком виде ехать и не мне с больной рукой.
— Слушайте, люди, может, не надо?
Жалостливый взгляд пронизывает до печенок.
— Надо, Пайель, надо! — хором отвечаем мы и переглядываемся.
Дружно выпроваживаем ангела за дверь. Взглядом ловлю медальоны, оставленные им на столе. Золотой цвет заполняет их наполовину. Вздыхаю.
— Видимо, Пайель прав. Придется нам с тобой потерпеть друг друга какое-то время.
— Согласен.
— А что с работой делать будем?
— Я возьму больничный, ты — отпуск. Придется так.
— Ладно. Где у тебя можно переодеться? И помыться? — тихо добавляю я. — Тошнит от запаха пота, крови и лекарств.
Макар ведет меня по большой квартире. Мы выходим из гостиной, сворачиваем в боковой коридор и попадаем в спальню. Мажор показывает на белую дверь в глубине.
— Там ванная.
Я шагаю к ней, Макар — за мной. Берусь за ручку и оборачиваюсь смотрю сверху вниз — он стоит рядом так близко, что вижу свое отражение в зрачках, и оно меня пугает. Отталкиваю мажора.
— Ты куда намылился?
— С тобой.
— Еще чего! Спятил?
— Это мое тело! — возмущается он. — Я тебя с ним наедине не оставлю!
Глава 18. Согласись, я красавчик
Я вижу, как Ульяна хлопает моими ресницами. Лицо вытягивается, губы сжимаются, в глазах зажигается нездоровый блеск.
— Хочешь получить по яйцам? — спрашивает она и сгибает ногу в колене.
— Пардоньте, яйца теперь у тебя, ударить никак не получится, да и от боли будешь корчиться тоже ты, — развожу руками. — Нет, я не против, давай, экспериментируй, а я понаблюдаю за представлением.
— Козел!
— От козы и слышу. Так и будем ругаться?
— Есть другие варианты?
— Конечно. Я помогу тебе помыться. Как ты будешь это делать с такой рукой? — показываю на повязку? — Да и бриться ты не умеешь, всю мою кожу раздерешь.
Протяжный вой перебивает наш спор. Сэми надоело подслушивать, как мы ругаемся, он решил напомнить о себе. Ульяна открывает рот и захлопывает его. Она растерянно стоит и переводит взгляд с ванной, где ее ждет теплая вода, ароматный шампунь и сердитая собачка, на меня.
— Х-хорошо, — наконец выдавливает из себя.
— Умница, девочка, сообразила, что тебя ждет настоящее испытание.
— В смысле?
— В прямом. Или ты меня не хочешь потрогать?
— Ох!
Теперь до нее доходит, что мыть она собирается не свое тело, а совершенно чужого мужика. А там и ноги повышенной волосатости, и причиндалы ого-го-го! «Интересно,
