И крестьяне сами, конечно, сопротивлялись огораживаниям, поднимая восстания. Например, во время восстания в Норфольке в 1549 г. крестьяне потребовали исключения лордов из общин, чтобы сделать невозможным огораживания общинных земель.

Впрочем, следует оговориться, что массовый характер огораживания приобрели в центральной и восточной Англии – в овцеводческих районах. На севере и юго-западе страны они не имели такого массового характера.

Ускорил процесс огораживаний и стремительный рост «нового дворянства», джентри. Дело в том, что в Англии, в отличие от других стран, человек считался дворянином не по происхождению, не по родовитости, а по имущественному положению, по величине земельных владений, по возможности вести образ жизни, достойный дворянина. Как уже говорилось, разбогатевший крестьянин был даже обязан вступить в состав дворянства. Основу «нового дворянства» и составили предприимчивые люди, которые шли в деревню, захватывая земли для организации товарного производства. Это они скупали монастырские земли, арендовали домены старых лордов.

Ускорила этот процесс война Алой и Белой Розы (1455–1485 гг.), в ходе которой многие старые дворянские роды были истреблены. Выморочные земли скупались «новыми дворянами». После войны даже в составе высшей аристократии стали преобладать джентри. Больше половины палаты лордов в 1649 г. составляли люди, получившие титул после 1603 г. Высший дворянский титул можно было купить, и даже существовала такса на эти титулы. «Новое дворянство» стало основной опорой династии Тюдоров, занявшей трон в результате этой войны. Если старое дворянство служило базой сохранения традиционных феодальных порядков, строя мэнора, то новые дворяне занимались товарным производством, торгуя шерстью и другими сельскохозяйственными продуктами, успешно используя наемный труд. Джентри не противостояли буржуазии города, они сливались с ней, имея общие интересы. И если на континенте дворянин презирал купца, то джентри одного из сыновей отправлял на учебу к купцу.

Развитие промышленности в Англии было следствием аграрного переворота. Ведь первоначально главной отраслью промышленности стало сукноделие, сырье для которого давало скотоводство.

Но и эта отрасль возникла не сразу. Сначала шерсть английских овец направляли во Фландрию, в Нидерланды. Затем купцы-скупщики стали доставлять туда грубые сукна, изготовленные в английских деревнях, а в Нидерландах они проходили окончательную обработку. И только потом те же купцы стали заводить собственные аппретурные мастерские. И если, с одной стороны, сукноделие было следствием аграрного переворота, то с другой – одним из его стимулов.

В середине XIV в. Англия ежегодно экспортировала 32 тыс. мешков шерсти и 5 тыс. кусков сукна, а в середине XVI в. – 5–6 тыс. мешков шерсти и 122 тыс. кусков сукна. Теперь сукна вывозилось больше, чем шерсти, причем ткани и шерсть вместе составляли свыше 80 % английского экспорта. В XIII в. Англия обогнала Нидерланды по производству шерстяных тканей [2, т. 4, с. 314; 6, с. 76; 9, с. 47],

Развитию суконной промышленности способствовали массовые переселения спасающихся от континентальных войн суконщиков в Англию. В XIV в. это была Столетняя война, вызвавшая массовую эмиграцию суконщиков из Фландрии, в XVI в. – репрессии герцога Альбы в Нидерландах и гугенотские войны во Франции.

Суконная промышленность первоначально развивалась в сельской местности не только и не столько из-за цеховых ограничений в городах. В районах овцеводства для крестьян это был важнейший побочный промысел, значение которого возрастало в условиях их обезземеливания. Сырье было на месте, скупщики уже регулярно приезжали за шерстью, а продавать им даже грубые сукна было выгоднее, чем шерсть,

Суконщик выступал и в качестве организатора рассеянной мануфактуры. Он не только скупал готовые ткани, но и давал заказы на их производство и даже снабжал шерстью, которую покупал здесь же. Ведь коттеры, которые в результате огораживаний сохранили лишь дома и приусадебные хозяйства, не имели пастбищ для собственных овец, а именно коттеры особенно нуждались в заработке, который для них был основным, а не побочным источником существования. Таким образом, развитие рассеянной мануфактуры в сельской местности было прямым следствием огораживаний.

А городские ремесленные цеха испытывали капиталистическое перерождение. Выделялась цеховая верхушка, связанная с купеческим капиталом. Возникали раздаточные конторы, которые снабжали сырьем остальных суконщиков и принимали их продукцию для реализации. Часто господствующее положение в цехах занимали владельцы аппретурных заведений, которые подчиняли себе прядильщиков и ткачей, поскольку именно они владели выходом на рынок. В городах Англии появились «ливрейные компании», купеческие объединения, замаскированные под ремесленные цеха.

Именно здесь, в городах возникают централизованные мануфактуры. На мануфактуре Уинчкоба в Ньюбери в конце XVI в. было занято свыше тысячи рабочих – ткачей, прядильщиц, сукновалов, чесальщиц шерсти, красильщиков. Сортировкой шерсти занимались «дети бедных, слабых родителей», получая за труд нищенскую зарплату. Таким образом, в одном предприятии здесь объединялись все операции по производству тканей.

Известно, что предприниматели арендовали помещения закрытых монастырей для организации текстильных мануфактур. Очевидно, это были централизованные мануфактуры.

В XVII в. сукноделие охватило почти всю Англию, и наметилась специализация районов по производству определенных тканей. На востоке производились тонкие окрашенные ткани на экспорт, на западе – тонкие неокрашенные, которые для окончательной обработки вывозились в Голландию. На севере изготовлялись грубые виды сукна для сбыта на внутреннем рынке.

Развивались в Англии и другие отрасли мануфактурного производства, причем многие из них были перенесены сюда с континента. Так, бежавшие из Франции гугеноты основали здесь производство шелка, стекла, бумаги. В этих новых для Англии отраслях производство нередко возникало сразу в форме централизованных мануфактур.

Металлургия, особенно цветная (олово, свинец, медь), развивалась на основе местных промыслов. Черная металлургия пока росла довольно слабо и давала железо низкого качества. Одной из причин были недостаток и дороговизна древесного угля. Англия железо пока вывозила из Швеции. В этих условиях особое значение приобретала добыча каменного угля (в районе Ньюкасла и графстве Глостер). Правда, этот уголь пока применялся преимущественно для отопления жилищ, а решающее значение для развития металлургии он приобретет лишь в ходе промышленного переворота. К началу XVII в. по добыче угля Англия вышла на 1-е место в Европе. В начале XVI в. в угольной промышленности было занято 5 тыс. человек, в конце века -30 тысяч.

Возрастала специализация городов на определенных отраслях промышленности. Металлические изделия в основном готовились в Бирмингеме и Шеффильде, стекло и мыло – в Лондоне и Бристоле, шелк, полотно и кожевенные изделия – в Нориче и Кольчестере.

Развитию хозяйства Англии, формированию единого национального рынка способствовало то обстоятельство, что здесь почти не было феодальной раздробленности с многочисленными пошлинами на границах мелких государственных образований. По территории Англии товары перевозились свободно, т. е. рано сформировался единый внутренний рынок. Дополнительным фактором была дешевизна морских перевозок в условиях островного положения страны. Когда не было не только железных, но и налаженных сухопутных дорог, перевозка массивных грузов на дальние расстояния была возможна почти одним только водным