законным образом стать вашими, они должны систематически удерживаться в вашей среде путем справедливого участия в общих завоеваниях и должны быть связаны с вами совершенно иными и более крепкими узами, нежели временной поденной платой, и сделаться вашими истинными братьями и сыновьями.

XLIII. Уважай немногочисленное меньшинство, если оно окажется искренним. Его борьба иногда трудна, но всегда оканчивается победой, как борьба богов. Сыновья Танкреда д’Отвиль приблизительно восемьсот лет тому назад завоевали всю Италию, соединили ее в органические массы, своего рода живое расчленение. Они основали троны и княжества. Этих норманнов было четыре тысячи человек. В Италии, покоренной ими в открытом бою и разделенной по их усмотрению на части, насчитывалось до восьми миллионов населения, состоящего из таких же высоких ростом, чернобородых людей, как и те. Как же случилось, что немногочисленное меньшинство норманнов победило в этой, по-видимому, безнадежной борьбе? По существу, несомненно, победа потому осталась за ними, что на их стороне была правда, что они смутно, инстинктивно следовали повелению неба и что небо решило, что они должны победить. К тому же присоединялось то обстоятельство – я это ясно вижу, что норманны не боялись и готовы были в случае надобности умереть за свое дело. Обдумайте это: один такой человек против тысячи других! Пусть незначительное меньшинство не унывает! Вся Вселенная стоит за него и туча невидимых свидетелей глядит на него с высоты.

XLIV. Что касается власти «общественного мнения», то всем нам она хорошо знакома. Ее признают необходимо нужной и полезной. И уважают ее соответственно. Но ее никоим образом не считают решающей или божественной силой. Нам хочется спросить: какое божественное, какое действительно великое дело было когда-либо совершено силой общественного мнения? Эта ли сила побудила Колумба отправиться в Америку или заставила Иоанна Кеплера променять пышное житье в толпе астрологов и скоморохов Рудольфа на нужду и голод, терпя которые, он открыл истинную звездную систему?

XLV. Уже много раз было сказано и снова необходимо подчеркнуть, что все реформы, за исключением нравственных реформ, оказываются бесполезными. Политические реформы, довольно страстно желаемые, могут, действительно, вырвать с корнем сорную траву (ядовитый болиголов, обильно растущий ненужный горец), но после этого почва остается голой, и еще вопрос, что будет на ней произрастать: благородные ли плоды или новая сорная трава. Нравственную реформу мы можем ожидать лишь таким образом: появится все больше и больше добрых людей, присланных всеблагим провидением, чтобы сеять добрые семена. Сеять в буквальном смысле слова, как падают крупинки семян с живых деревьев. В этом всегда и везде состоит натура хорошего человека – он таинственный творческий центр добра. Его влияние не поддается вычислению, потому что дела его не умирают: они берут начало в вечности и продолжаются вечно, в новых превращениях, распространяясь все шире и шире, живут они на свете и раздают жизнь. Тот, кто приходит в отчаяние от гнусности и низости настоящего времени, кто считает, что теперь Диогену нужны были бы два фонаря средь бела дня, должны обдумать следующее: над своим временем человек не имеет власти. Ему не дано спасти падший мир. Только над отдельным человеком мы имеем полную, неограниченную, несокрушимую власть. Так употреби же эту власть, читатель, спаси человека, сделай его честным, и тогда можешь считать, что ты кое-что сделал, что ты многое сделал, и что жизнь твоя и деятельность были не напрасны.

Ложные пути и цели

I. Это действительно так, «мы забыли Бога», выражаясь старинным диалогом. Или говоря новейшим языком и по правдивой сущности самого предмета, мы охватили факт этой власти не так, как он есть. Мы спокойно закрыли глаза на вечное ядро вещей и открыли их только на видимость вещей. Мы спокойно верим в то, что Вселенная, по внутренней сущности, представляет одно большое непонятное «может быть».

По своей наружной сущности Вселенная представляется несомненно достаточно большим, вместительным хлевом и рабочим домом с огромной кухней и длинными обеденными столами. И только тот оказывается умным, кто может найти место за ним. Всякая правда этой Вселенной сомнительна. И для практического человека остаются очень ясными только прибыль и убыток, пудинг и хвала света.

II. Дело, в сущности, обстоит не иначе и с нациями, которые становятся несчастными и беспомощными.

Древние руководители наций: пророки, священники (как бы их иначе ни называли), очень хорошо знали это. И самым убедительным образом проводили это учение до новых времен, чтобы внушать его по возможности глубже. Современные руководители нации, у которых также много названий, как, например: журналисты, политэкономы, политики и другие, совершенно забыли об этом и готовы это отрицать.

Но, тем не менее, это вечно останется неотрицаемым. И точно также нет сомнения в том, что нас всех учат этому, дабы мы все это снова познали. Нас всех бичуют и наказывают до тех пор, пока мы этому не научимся. И в конце концов мы научимся этому. Или нас будут бичевать до смерти. Потому что это неотрицаемо!

Если нация несчастна, то древний был прав и не не прав, когда он говорил ей: «Вы забыли Бога, вы оставили пути Божьи, иначе вы не стали бы несчастными. Вы жили и вели себя не по законам истины, а по законам лжи и обмана, и умышленно или неумышленно не признавали истины».

III. На свете ночь. И много времени еще пройдет, пока наступит день. Мы странствуем среди тления дымящихся развалин, и солнце и звезды небесные на время как бы совершенно уничтожены, и два неизмеримых фантома: ханжество и атеизм вместе с прожорливым чудовищем – чувственностью гордо шествуют по земле и называют ее своею собственностью. Лучше всех чувствуют себя спящие, для которых существование представляет собою обманчивый сон.

IV. Такие поколения, как наше, играют замечательную роль во всемирной истории. Точно обезьяны, сидят они вокруг костра в лесу и не умеют даже поддерживать его и двинуться дальше – вероятно в хаос – в страну, гора Сион коей – Бедлам. (Известная больница для душевнобольных в Лондоне.) Выходит, что свет состоит не только из съедобного и напитков, из газетных реклам, позолоченных экипажей, суеты и мишуры. Нет, из совершенно другого материала.

Древние римляне – какими их изображает Светоний – огрубелые, болтливые греки времен вырождения Римской Империи, у нас есть еще много других примеров. Помните их, учитесь по ним, но не увеличивайте еще их числа. Без геройства – не подражательного и переданного геройства – без выраженного или молчаливого чувства, которое придает человеческой жизни подобие Божества, не было