что тебя видели три горничные, экономка и пара СБшников. И нет, это не потому, что я такая невнимательная. Просто в какой-то момент обслуживающий персонал превращается в размытые тени. Ты к нему настолько привыкаешь, что не обращаешь внимания. Доходило до того, что в отдельных домах всех горничных могли называть “Анной”, подражая английской моде. И это при том, что Империя, после бунта Александра Ульянова в середине девятнадцатого века, сейчас была одной из самых человекоориентированных стран мира! Впрочем, многие прогрессивные постиндустриальные страны отказывались признавать за нами это достижение, и вовсю доказывали собственное лидерство в этой области.

Отвлеклась.

— Я бы нет, но это в том случае, если бы она жила в главном доме. Есть вариант своей квартиры. Ну, чтобы было удобнее в академию ездить или университет, смотря где там она учится. Или она не из основной ветви. Такое же тоже может быть. Отсюда и авоська устаревшая.

Сейчас в обществе царила определенная мода: дарить квартиры детям на волне психологических веяний и рассуждении о “сепарации”. Глав кланов от этого слова иногда передергивало. Дед разорялся, что напридумывают новомодных словечек, а молодежь вся из себя потом самостоятельная и независимая, и никаких авторитетов не принимает. В общем, психология для разрушения кланово-иерархической структуры делала гораздо больше, чем некоторые бунты и восстания.

Сашка задумалась, а потом кивнула.

— Логично. Отсюда и такое мелкопакостничество.

— Ну не такое уж оно и мелкое,— возмутилась я.

— Хорошо, — покладисто согласилась Сашка.— крупное пакостничество. Допустим, я недовольна твоей помолвкой с Волковым и, происходя из основной ветви, вместо того, чтобы слать тараканов, иду к папеньке и уже с ним совместными усилиями организуем тебе пару несчастных случаев.

— А если папенька против? Ну согласись, не каждый папенька решит портить отношения с двумя кланами?

Желудок неприятно заурчал в самый неподходящий момент, напоминая, что война — войной, а обед по расписанию.

— Пошли поедим,— предложила Сашка. — Сидя и думать удобнее.

Найти приличное кафе в центре проблемой не являлось, так что буквально минут через десять официант унесся готовить наш заказ, а мы, скрытые огромной пальмой, продолжили свои размышления.

— Если папенька не готов портить отношения с кланами, то есть два варианта. Первый: он пошлет дитятку куда-нибудь в путешествие, подальше от искушений. Второй: не примет этот разговор всерьез и забудет минут через пять, а дитятко будет действовать на свой страх и риск. И тут нам остается радоваться, что в Конституции Империи установлена моногамия. Будь как в Цинь, три жены, четыре наложницы, то наши дамы были бы гораздо изощреннее в способах доставить неприятности.

Здесь Сашка была абсолютно права: в отсутствии необходимости конкурировать за ресурсы условные “домашние бои” назвать боями было сложно. Хотя, может, просто нам с кланом повезло. В любом случае у нас ситуация другая — это “межклановые бои заднего двора”. Как правило, между дамами условные активные боевые действия не велись, это крайне не одобрялось. Точнее, велись, но умные не попадались. Да и действовали опытные матроны тоньше и аккуратнее. Так что, в этом я почти наверняка уверена: барышня Ефросинья действовала сама, на свой страх и риск и, что самое главное, была приблизительно нашего возраста.

— Думаешь, основная ветвь? — не удержалась от вопроса я.

— Нет, боковая, может, второй или даже третьей линии, но состоятельная.

Некоторое время мы с Сашкой молчали, обдумывая вводные. И чем больше я думала, тем резоннее и рациональнее мне казались слова подруги. У второй, третьей линии наследования больше некоторой свободы и незаметности, при сохранении того же уровня амбиций.

— Я вот только одного не понимаю, — не выдержала я.— Что дает барышне Ефросинье уверенность, что разорвав помолвку со мной, Волков обратит свой взгляд горящий на нее?

— Сказочная красота, влиятельные родственники, наличие близости к князю, — навскидку предложила Сашка.— А если подумать, то наличие чрезмерно любящей семьи, что привело к деформации собственного восприятия.

—Патологические или навязчивые фантазии? Одержимость?

—Мира, — Сашка закатила глаза, — не пытайся ставить диагноз, не видя, не зная и не являясь психиатром. У тебя, конечно, насмотренность, начитанность и прочее, но…

— Не буду — клятвенно пообещала я. — Я буду паинькой и хорошей девочкой и отдам видеозапись СБ-шникам, пусть сами разбираются.

По кривой усмешке Сашки поняла, что мне не верят.

— Ну, могут же у меня быть другие проблемы? — возмутилась я. — Защита скоро, дуэнья прибыть должна. Свадьба, в конце концов! Может, мне жизненно необходимо заняться выбором нужного оттенка белого из представленной палитры для платья.

— Которое тебе уже заказали, — хмыкнула Сашка. — Снова. Ты хоть помнишь, в какой фасон пальцем ткнула?

Я не помнила.

— Ну вот. — развела руками подруга.— В том, что ты запись ребятам Максима Леонидовича отдашь, я не сомневаюсь, как, впрочем, и в том, что предварительно себе копию сделаешь. Просто так, на всякий случай, а вдруг они отданную тобой флешку потеряют.

Мне оставалось развести руками. Ребята у нас, конечно, надежные, но всякое бывает.

Возобновить разговор не дал сначала появившийся официант с обедом, а потом сообщение Волкова, в котором тот изъявил желание встретиться, дабы передать мне досье на дуэнью. Я фыркнула: досье можно было и по почте переслать или курьером направить. С другой стороны, это хороший повод встретиться лично и начать налаживать хоть какие-то отношения, мне с ним жить. И я надеюсь жить долго и счастливо, в некоторой степени назло барышне Ефросинье. В определенной степени ей стоит сказать спасибо, думаю, без ее демарша я бы еще долго бегала от принятия того, что у меня скоро появится муж. А вот теперь я рассматриваю варианты демонстрации суверенитета. И отношения налажу, и, возможно, барышню на активные действия спровоцирую. А там где действия, там и ошибки.

— Что ты там со страшной силой строчишь? — не выдержала Сашка.

— Волкову свидание назначаю, — буркнула я, не отрываясь от телефона. Тяжкий вздох подруги был мне ответом.

— С такой улыбкой?

— А что не так с улыбкой? — я нажала кнопку “отправить” и подняла взгляд.

— Зловещая она у тебя, крайне зловещая.

Глава 10

И ничего улыбка у меня не зловещая. Самая обычная. По крайней мере, была, когда я бросила взгляд в витрину кафе. До встречи с Волковым у меня было еще