— Меня зовут Александра, — разлепила я свои уста, и с опозданием присела перед господином в низком реверансе, на что тут же услышала его возражения:

— Сдаётся мне, милая Александра, что вы меня приняли за какую-то важную персону, а между тем, я всего лишь скромный библиотекарь в этом доме, и вам ни в коем случае не следует меня бояться, —с ободряющей улыбкой промолвил он, и я сама не заметила, как мои щёчки запылали от смущения, охватившего меня.

Юноша был бесподобно хорош, и если бы я могла описать его, как это делают искусные писатели в своих романах, то это был бы истинный Аполлон в человеческом обличье. Высокий и статный, он словно только что сошёл с Олимпа, успев, правда, накинуть на себя бархатный сюртук и панталоны, которые, по правде говоря, больше подчёркивали, чем скрывали его стать и достоинства. Золотые локоны обрамляли его тонкое и бледное лицо с пунцовыми губами, выгнутыми луком Амура, а прямой аристократический нос словно намекал на его высокое происхождение.

Но больше всего на его пленительно прекрасном лице выделялись два глаза, сверкающих драгоценным светом под сенью густых тёмных соболиных бровей. Такие прекрасные и проницательные, что я совершенно поддалась их чарам и едва смогла снова отвести свой взгляд, накидывая на плечи свою сброшенную было шаль.

— Меня зовут Савелий, и я по указанию княгини Анны Ильиничны привожу в порядок всю библиотеку семейства. И надо вам заметить, она в очень плачевном состоянии, — вдруг добавил он и засмеялся, и его тёплый смех сумел растопить тонкую корочек ледяного страха, сковавшего моё сердечко.

— Ах вот оно как, сударь, очень приятно, — ответила я, уже набравшись храбрости, и снова принялась за свою работу, так как моё время уже было на исходе, и я знала, что очень скоро княгиня пришлёт кого-нибудь за своими букетами в вазах или явится сама.

— Я разбирал как раз романы Нинон де Ланкло, — продолжал мой новый знакомый, не сводя с меня взгляда, — как сам не заметил, что заснул, — добавил он с улыбкой. — А с вами такое случалось, Александра?

— Ах, Савелий, я почитаю для себя чтение одним из величайших наслаждений, — бесхитростно ответила я ему. — И я не смогла бы никогда заснуть во время чтения увлекательного и интересного романа! — и я заметила, как вспыхнул жарким огнём взгляд прекрасного юноши.

— В такой прелестной девушке, как вы, всё должно быть совершенно: и лицо, и стан, и ваш ум! — с пылом добавил он. — Не удивлюсь, что вы в столь юном возрасте сумели уже многое прочесть.

— Ах, Савелий, вы мне льстите, даже ни капельки не зная меня! — воскликнула я со смехом. — Но, должно быть, ваша книга была изрядно утомительна, раз вы отправились прямиком в объятия Морфея, так и не закончив чтение!

Но тут молодой человек подошёл к одной из моих цветочных композиций и взял в свои тонкие холёные пальцы головку пиона, словно склонившуюся перед ним в безмолвном почитании, бережно перебирая и раскрывая его лепестки, один за другим, и вдыхая его аромат.

— Милое дитя, — устремил он на меня пристальный взгляд, и моё сердце стало оплывать и таять под его взором, как мягкий воск пылающей свечи. — Мне совсем не надо многие годы изучать цветы, чтобы знать и понимать, что они — верх совершенства. Как этот восхитительный цветок. Как и вы, — тихо добавил он, и я застыла перед ним, пылая от смущения, не зная, что ему ответить.

Бедная наивная девица!

— Однако, вынуждена буду вам возразить, — тихо добавила я. — Роман, про который вы мне только что рассказали, мне незнаком.

— Ах вот как, — задумчиво промолвил юноша, словно размышляя о чём-то. — Тогда это легко исправить! Я дам вам прочитать эту книгу, но с одним условием!

— С каким же? — спросила я в нетерпении, потому что мне очень вдруг захотелось прочитать её.

— Вы обязательно расскажете мне о ваших впечатлениях! И мне очень важно знать ваше мнение, милая Александра.

— Всего лишь? Неужели вам так важно его знать? — удивилась я. — Тогда уже через неделю я буду готова вам его предоставить! — и Савелий протянул книгу, которую я быстро спрятала в складках своего платья.

— Однако, я вынужден вас оставить, — вдруг пробормотал юный Адонис, взглянув на настенные часы, которые начали отбивать четыре часа пополудни. — Боюсь, старая княгиня будет очень злиться, если я не предоставлю ей вовремя отчёт. А вас я буду ждать через неделю у лавки купца Золотова на Болотной площади! — сказал мне он на прощание, прежде чем исчезнуть, и я осталась одна в библиотеке, едва найдя в себе силы, чтобы закончить всю свою работу.

Княгиня, как всегда, была крайне довольна моими цветами, и очень щедро оплатила мне мои труды.

Но весь остаток дня я была, словно в огне: мне не давал покоя образ прекрасного Савелия, и каждую минуту, пока я шла до дома своей матушки, его образ бередил моё бедное сердечко.

Но я тогда совсем не знала, что книга, которую он дал мне прочесть, разверзла целую зияющую бездну предо мной, в которую я неумолимо уже начала падать ещё до того, как прочитала первую страницу…

Бедная Саша. Глава 3

Я не могла дождаться вечера, чтобы, уединившись в своей девичьей спальне, открыть заветную книгу, которую мне дал прекрасный юноша. Я прочитала много сочинений великих авторов до этого, но то, что я увидела на тех страницах, перевернуло всё моё представление о привычном мироустройстве.

В романе «Месть кокотки» женщины правили миром. Они покоряли мужчин, и те падали к их ногам без боя. Они наслаждались властью, данной им по праву рождения и наказывали неверных любовников.

И хотя я весьма смутно представляла себе, что же происходит между мужчиной и женщиной, за каждым предложением этой фривольной книги прятались сладкие таинственные загадки, которые мне хотелось разгадать.

Что имела в виду автор, когда утверждала, что женщина способна подарить своему возлюбленному «самое огромное наслаждение из всех существующих»? И что он волен отплатить ей тем же, если будет достаточно искусен в науке любви?

По юности лет и своей наивности я полагала, что речь здесь идёт о вершинах