другую сторону от нас, стоял всего один человек и разговаривал по телефону. На мужчине было пальто в елочку, на шее длинный шерстяной шарф, а на голове ушанка из искусственного меха, подвязанная под подбородком. Его нос был таким же красным, как и шарф, время от времени мужчина прерывал разговор, чтобы чихнуть в потрепанный носовой платок. Мне стало жаль его. Но я старалась держаться подальше – не хватало еще заболеть в поездке.

Ждать пришлось недолго, уже через несколько минут подъехал шаттл. Эндрю подхватил наши сумки и занес в салон. Автобус оказался полупустым, а в конце нашлись даже два свободных места рядом.

– Ты какая-то тихая, – подметил Эндрю, когда мы уселись.

– Немного нервничаю, – пожаловалась я. – Но нахожусь в приятном предвкушении.

– Когда ты последний раз отдыхала?

– В смысле, отдыхала по-настоящему, за пределами Юты? – задумалась я. – Года три с половиной назад. Клайв ездил по делу в Новый Орлеан, и я с ним.

– Обожаю Новый Орлеан, – поддержал он меня. – Лучшая кухня в мире.

– Не знаю. Я только заказывала в номер. Ни разу не выходила за пределы отеля.

Шаттл высадил нас во втором терминале. Аэропорт был полон людей, спешащих домой на День благодарения. Мы не стали стоять в очереди, а прошли к стойке регистрации ВИП-пассажиров.

– Нужен будет твой паспорт, – попросил Эндрю, пока мы ждали сотрудника авиакомпании. Я выудила документ из сумочки и протянула ему. Через несколько минут мы, сдав багаж, получили посадочные талоны. Эндрю повернулся ко мне и предложил: – Если хочешь, я положу твой паспорт к себе, рядом со своим.

Я тут же вспомнила бредовое предостережение Карины и забеспокоилась.

– Спасибо. Конечно, положи.

До вылета оставался еще целый час, поэтому пройдя проверку, мы остановились выпить кофе и только потом отправились в терминал D. К нашему выходу тянулась длиннющая очередь, у двери к телетрапу толпились люди. Не прошло и нескольких минут, как служащий аэропорта пригласил на посадку пассажиров первого класса.

– Это мы, – сообщил Эндрю.

– Мы летим первым классом?

Он отдал мне посадочный талон.

– Жизнь слишком коротка, чтобы экономить. Могу я тебя немного побаловать? – И добавил: – Или много.

– Не уверена, что заслуживаю этого. Хотя мне все равно приятно.

– Конечно, заслуживаешь, – развеял он мои сомнения.

Пока мы шли по телетрапу, я сняла куртку.

– Где тебе больше нравится: у окна или в проходе?

– Без разницы.

– Тогда садись у окна и наслаждайся видами Кабо.

Самолет был полон, но мы сидели свободно. Единственный раз в своей жизни я летала первым классом семь лет назад, когда Клайв встречался с клиентом в Питтсбурге, а поскольку тогда был праздник, клиент предложил купить билет и мне.

– Ты, наверное, отдал целое состояние.

– Около пятидесяти елок. Но ты того стоишь.

Я устроилась на просторном кожаном кресле.

– Мне нравится, как начинается наше путешествие.

– Хорошо. Потому что это только вступление.

Я достала телефон.

– Это мне тоже не понадобится, – и отключила его. – Теперь я по-настоящему свободна.

Через минуту подошел бортпроводник узнать, не хочу ли я чего-нибудь выпить. Я заказала клюквенный сок с 7Up и выглянула в окно. Снег не прекращался, и стекло иллюминатора затянуло тонкой коркой льда.

– Скорее всего, придется обрабатывать самолет от обледенения, – сообщил мне Эндрю.

– Это долго?

– Смотря сколько самолетов перед нами. Думаю, минут пятнадцать.

Эндрю оказался прав. Самолет отправили на обработку. По шуму процесс походил на автомойку. Когда мы наконец поднялись в воздух, Эндрю взял меня за руку и откинулся на спинку кресла. Я была счастлива. Интересно, будем ли мы держаться за руки на обратном пути.

Глава двадцать первая

Кабо чудесен. Мои тело и душа покинули зловещий холод, чтобы оказаться в теплом и приветливом климате.

Дневник Мэгги Уолтер

Перелет до Кабо занял меньше трех часов. Почти весь первый час мы с Эндрю, пока ели завтрак, болтали. Когда подносы унесли, мой спутник взялся читать «Уолл-стрит-джорнал», а я отклонила спинку кресла и уснула. Проснулась только, когда мы начали снижаться и стюардессы готовили самолет к посадке. Эндрю укрыл меня одеялом. Как это мило.

Я посмотрела на голубую гладь моря, вспенивающуюся у берегов полуострова.

– Красиво, – произнесла я и поцеловала Эндрю в щеку.

Через несколько минут мы приземлились и вышли из самолета. Я удивилась, насколько в Кабо оказалось жарко. Даже без куртки одежды на мне было слишком много. В теплом и влажном воздухе витали цветочные ароматы духов. За посадочной полосой виднелась пустыня, а на горизонте вставали зубчатые силуэты гор.

К самолету подогнали передвижной трап, прикрепленный сзади грузового автомобиля. Осторожно ступая по заржавевшим ступеням, мы спустились на раскаленный асфальт. Эндрю задержался на мгновение у трапа, набрал полную грудь воздуха и выдохнул:

– Как же здорово снова сюда вернуться.

– Когда ты был здесь в последний раз? – полюбопытствовала я.

– Год назад, – ответил он.

Сотрудник аэропорта провел нас в иммиграционный центр, который располагался в современном здании с кондиционерами, и мы забрали свои сумки. Вместе с нашим сели еще несколько самолетов, поэтому к месту выдачи багажа тянулась длинная очередь.

Через полчаса мы уже прошли иммиграционный контроль. В зале главного терминала, нас окружила толпа англоговорящих торговцев. Эндрю легко отмахивался от них, повторяя:

– No estoy interesado, gracias.

– Что ты им говоришь? – спросила я.

– Сказал, что нас это не интересует.

– Это таксисты?

– Нет, они предлагают снять квартиру.

Мы забрали арендованный автомобиль, вишневый «мерседес» с откидным верхом.

– Отличная машина, – восхитилась я.

– Знал, что тебе понравится.

– Далеко до кондо?

– Около получаса. Нам предстоит проехаться по красивейшим местам.

Мы опустили крышу и отправились в кондоминиум[8], расположенный в Лас-Каскадас-де-Педрегал, районе, построенном на горных склонах вдоль пляжа Педрегал. Проехав через пункт охраны, мы оказались в закрытом комплексе. Дорога была вымощена темным камнем, а на аккуратно подстриженных газонах росли экзотические представители пустынной флоры. Я даже вообразить не могла, как тут красиво.

– Мы будем жить здесь? – удивилась я.

Эндрю кивнул.

– Casa, dulce casa.[9]

– Здесь шикарно.

– Sí.[10]

Мы поставили машину на зарезервированное место на парковке, взяли багаж, вошли через главный вход. Лифт поднял нас на третий этаж.

Остановившись на пороге квартиры, Эндрю предупредил:

– В доме очень тепло. Мы выключаем кондиционер, когда уходим. Слишком дорогое электричество. – Он повернул ключ и открыл дверь. Тут же раздался пронзительный писк.

– Прости, это сигнализация. – Он подошел к панели управления, набрал какой-то номер и включил в комнате свет. Под потолком тут же зажужжали с полдесятка белых