- Гриш, у нас вызов горит! Уже три минуты. Надо ехать. Мне сейчас из диспетчерской начнут пиздюли прилетать…

Я посмотрел на Агату, она уже сидела на кушетке, но всё ещё не отошла полностью.

- Понял, надо оставить ей записку.

Мы написали всё, что ей нужно сделать, оставили успокоительные и ещё несколько препаратов, чтобы стабилизировать состояние.

- Вернёмся после горящего вызова и снимем с капельницы.

Лена кивнула, мы отправились в карету. Уже устроившись поудобнее, сообщив в диспетчерскую о произошедшем, уточнив наши «подозрения», я заполнил свой табулятор на планшете и повернулся к Лене.

- Куда?

Костикова сидела молча секунд десять, кому-то могло бы показаться, что у неё шок, но на самом деле она что-то тщательно обдумывала.

- Гриш, а как она это всё скурила? Мы ни трубку, ни бутылку, ничего не нашли.

Я задумался. А ведь и правда. Мы отправились дальше по вызовам, выполнять свою работу, но эта мысль меня не покидала...

Глава шестая

Уже ночью, когда лишь одинокие фонари освещали пространство, поглощённое кромешной тьмой, мы не на шутку разругались. Уже не помню по какому поводу, но всё в итоге вернулось в русло наркотиков, и я хотел разобраться в ситуации.

- Скажи мне честно, ты сама то покуриваешь? Или может... Понюхиваешь?

Ленка глядела на меня исподлобья, выражая крайней степени недовольство услышанным.

- Так да или нет?

Девчонка отвернулась, явно пытаясь уйти от ответа, и я догадывался какой он был.

- Значит да. Осталось только выяснить куришь или нюхаешь...

- Да курю я! Не нюхаю никакую синтетическую дрянь! Просто покуриваю иногда томным вечером, чтобы расслабиться... - Она в моменте как будто прозрела. - Ой, да кто бы мне морали читал, ты сам не лучше.

- Я не говорил, что я лучше, я говорю, что может у вас у всех башка болит и галлюцинации, астральные провалы не потому что Сферу крутят, а потому что вы дичь какую-то курите?! – Я задумался на секунду. – Ещё и спектакль устроила: «Ой, Влад продаёт это дерьмо?!»…

- А твоя дрянь чем-то отличается от нашей? Тут в Елльске поставщиков не так много…

- Угу.

- Ты как будто вчера родился, в городе нихрена не происходит, люди только бухают, курят, да работают. Чем тут еще заниматься?

- Столько развлечений вокруг, бары, кафе, бильярд, бассейн, лес, озеро, парк, спортплощадки, манеж, дом культуры...

- Ага и от всего этого тошнить начинает уже через два месяца...

- Ты не выглядела как пессимистка раньше, я всегда был уверен, что ты энергичная, веселая, предприимчивая, а сейчас тебя слушаю, аж уши вянут...

- Да ты много в чем уверен, да вот только глазки бы тебе раскрыть пошире, а то реальность ускользает.

Я прищурился, уставившись на неё.

- Это о чем сейчас речь?

Костикова, махнула рукой и закинула ногу на ногу.

- Хочешь сказать, что от меня ускользают какие-то маленькие подробности, которые мне стоило бы знать, но ты их тщательно скрываешь?

Она повернулась ко мне всем телом, уверенная, натянутая как струна с грозным выражением лица, сердитым взглядом, пылающая своим ядрёным характером, который ранее при мне ещё не обнажался.

- Все, что я хочу сказать, я говорю. Без прикрас, в лицо. И тебе я сообщаю здесь и сейчас, что вы мужики порой так уверены в себе, что в чужом глазу песчинку измеряете линейкой и консилиум по ней собираете, а когда сами бревнами обкладываетесь, делаете вид, что так и задумано. - Она даже не переводила дыхания, стелила без остановки. - И мораль ваша мужская с двойным дном, где вы - это центр вселенной, а бабы - это так кометка мимо пролетала. Я достаточно ясно выразилась? Я достаточно прямо сказала все, что думаю о твоем подходе к оценке чужих действий?

Если честно, я вообще нихрена не понял, но судя по слюне долетевшей до меня, это было серьезное женское заявление, можно сказать манифест.

- То есть ты ничего не скрываешь, и все, что я наблюдаю - это правда?

- А я разве что-то иное сейчас сказала?

- В таком случае...

Я схватил еë за плечо, резко притянул к себе и попытался поцеловать, но получилось такое, чего я никак не ожидал, мы настолько неудачно расположились в машине, что этот рывок привел к удару моих зубов об её, и я готов отдать любые деньги, чтобы выпить весь кальций на свете, лишь бы прочность моих передних зубов была такой же, как у нее, ибо после столкновения мы оба отпрянули назад, зажав рты ладонью с той лишь разницей, что у Ленки без последствий, а я сидел с треугольным осколком одного из своих резцов в ладошке.

Поначалу мы на пару помычали как коровы от неожиданной тупой и тягучей зубной боли, затем она посмотрела на мое лицо, которое судя по всему, олицетворяло первобытный ужас, ибо я в жизни не сталкивался с проблемой поломки передних резцов. Видимо еë это жутко развеселило, и Костикова начала хихикать сначала с закрытым ртом, а через несколько мгновений перешла на еле сдерживаемый хохот, прикрывая рот ладонью и вздрагивая при каждом новом порыве.

- Да, вот тут моя уверенность и дала течь...

Я произнес это грудным, неуверенным, тихим голосом, понимая, что из-за отсутствующего куска зуба начал шепелявить, как школьник, не посещавший логопеда. Это ее развеселило еще больше, она уже убрала ладонь от рта, и я понял, что Костикова тоже пострадала, я умудрился порезать ей губу своим резцом.

В очередном порыве смеха, она подалась вперед, положила руки мне на плечи и уперлась своим лбом в мой. Я уже и сам посмеивался над ситуацией в целом, совершенно не понимая, как действовать дальше, отдавая все на самотек. Возможно целый день Лена ждала именно такого завершения, так как наша импровизированная ссора возникла буквально на пустом месте, и я даже не подозревал, что начну предъявлять ей за то, чем сам грешу хоть и редко.

Когда мы оба подуспокоились, ощущалось тепло ее рук, обвившихся вокруг моей шеи, тёплое дыхание вызывало мурашки на коже, девчушка прижалась ухом к моей щеке и еще подалась чуть чуть вперед, чтобы нам было удобнее. Мои руки уже неуверенно лежали у нее на талии, и она явно была не против.

- Ну ничего страшного,