– Твои наблюдения должны остаться при тебе, фьер Ирдари.

– Они останутся при мне, пока моя подопечная будет в безопасности.

– Торгуешься? – изумился Алэр. – Впервые вижу торговые замашки у вейриэна.

– Я не вейриэн, только ученик. Бывший.

– Любопытно, какую интригу затеяли горцы, если отправили ко мне именно тебя. Но я рад, что ты оказался в свите моей невесты, – в холодном голосе владыки Севера не читалось ни искры радости. Скорее, обещание неприятностей. – Ты неплохо обучен. Но неужели тебя никто не предупредил, что твой учитель – мой сын, предавший отца и родину негодяй, который заслужил лишь мою ненависть и презрение, и потому проклят и вычеркнут из рода? Не рассчитывай здесь на теплую встречу, Яррен фьер Ирдари. И помни: имя твоего учителя здесь запрещено упоминать.

– Я помню, ваше величество.

– Ступай, – процедил снежноволосый.

Яррен поднялся и, отдав поклоном дань учтивости, молча удалился. Император проводил его непроницаемым взглядом.

* * *

Закрыв за собой дверь, полукровка широко улыбнулся и подмигнул ожидавшему его товарищу.

– Не вижу повода для радости, – проворчал Кандар. – Не успели доехать до дворца, а уже покушение.

– Зато весь гадюшник как на ладони.

– Не весь. У императора есть еще одна дочь.

– Она слишком мала, чтобы лезть во взрослые игры, – отмахнулся полукровка. – Основные игроки собрались тут.

– И куда они торопятся? – скривился Кандар. – Во дворце у них больше возможностей.

– Мы этого не знаем.

– Как ты думаешь, кто так обнаглел, что императорского гнева не боится? – шепотом спросил горец. Таким тихим, что Яррен, скорее, прочитал вопрос по губам. – Ты что-нибудь заметил в спальне? Мне показалось, там была применена пространственная магия, очень уж похоже на след, остающийся, когда кто-то пройдет тропой духов.

Полуинсей пожал плечами:

– Северяне не ходят тропами духов.

– А если полукровка какой-нибудь?

– Шутишь? Мы бы сразу узнали, что на тропе появился чужак. Духи такое не пропустят. Нет, тут что-то похожее на арки синтов.

– Не может быть! Их арки создавались в незапамятные времена, да и кому придет в голову соединять радугой какое-то подземелье маленького северного поселка и…

– И? – Яррен заинтересованно сощурился.

– Да откуда мне знать?

– Кандар, дружище, не нужно думать, что древние только нас одарили возможностью пространственных перемещений.

– Ну да, ты-то точно знаешь, тебя-то северянин обучал. И что говорил Ра…

– Тс-с… Никогда не произноси его имени, пока ты находишься в Северной империи. Особенно, когда император так близко, – и Яррен провел пальцем по поверхности двери, оставив след на легкой изморози, незаметной глазу и покрывавшей дверное полотно сверху донизу.

Кандар замолчал. И полукровка, наконец, смог поразмыслить, не отвлекаясь на ненужную болтовню.

Что бы сказал учитель, оценивая первое столкновение ученика с вероятным противником? Правильно ли Яррен выстроил разговор? Он выбрал тактику «Жало змеи». Подобно раздвоенному змеиному языку, у мастера игры за каждым действием – две цели, и одной из них он достигнет, какой бы ход ни сделал противник. Но для этого нужно хорошо знать противостоящие силы.

Яррен знал недостаточно хорошо. Когда имеешь дело с хитрым трехсотлетним магом, превосходящим тебя во всем, невозможно сказать, что хорошо знаешь противника, даже если твой учитель посвятил тебя во все тайны северян, которые знал сам. А ведь есть еще императорская семейка, и тут полная неизвестность. У Рагара и его ласхов были слишком устаревшие сведения, хотя, конечно, его шпионы не дремали, и доносы о северных делах Рагар получал регулярно. Но этого мало. Магу гораздо больше скажет личное соприкосновение с силой, хотя бы издалека.

Повезло в одном: это соприкосновение Яррен получил. За неполную ночь он увидел всех первых лиц империи и оценил.

Рамасху можно в расчет не брать, кронпринц любил Рагара, насколько способно любить снежное сердце ласхов. Его расположение распространилось и на учеников младшего брата. Да и то, как по-рыцарски Рамасха отнесся к юной Виолетте, ясно давало понять, что интриговать против будущей мачехи он не будет. Наоборот, возьмет под покровительство. Уж Яррен приложит к этому все усилия.

Средний принц тоже опасности для принцессы не представлял. Ниэнир – классический солдафон, прямой как таран. Способный на военную хитрость, но не на подлость. Не в его характере нападать на женщин исподтишка. И против отца и его женщины он не пойдет. Его тоже можно вычеркнуть.

Младший принц Даэр, на первый взгляд, унаследовал от папаши все дурное – и жестокость, и цинизм, и самолюбие. Но, в отличие от императора, не так умен. То ли еще слишком молод, то ли глупость – его врожденный изъян. Он агрессивен и труслив, справиться с ним легко. Пока Даэр не обзаведется умным союзником. В этом случае младший принц с его амбициями и возможностями станет опасен. Да, это наиболее вероятная кандидатура на роль подозреваемого.

Но есть еще одна. Ослепительная Эмерит, любимая дочь императора. Умная, и очень опасная стерва. Весьма одаренная магичка, сильнее младших братьев, иначе император не отдал бы ей пост лорда-протектора северного предела, он не самоубийца. Крайний север – обиталище сильнейших магов из ласхов, и выпускать их из железного кулака нельзя. Если хрупкая женщина с ними справляется, то Яррен не хотел бы встать у нее на пути.

Зачем Эмерит примчалась сюда, не дотерпев до официального представления императорской невесты во дворце?

Подброшена ли была блестка с ее платья, или принцесса слишком торопилась до прихода отца расправиться с жертвой и потеряла осторожность?

Легко и просто устранить с пути Виолетту можно только в пути и только до того момента, как ее увидит император. После придется изощряться. А тут – достаточно было магией лишить девушку невинности. И тогда император, чья брезгливость и разборчивость известны всему миру, не возьмет порченую в жены, а другую невесту ему еще не скоро доставят. Да и кого? На близнецах Адель и Агнесс пробу ставить негде. Принцессы Берта и Беатрис после случая с Виолой сосланы Робертом в монастырь, их срок то ли послушания, то ли заточения еще не прошел. А участь сестер В. уже известна.

Если покушение устроила Эмерит, то ее невозможно было заподозрить. Если бы не вовремя оторвавшаяся блестка.

Зато Даэр – абсолютно вне подозрений, что в данной ситуации особенно… подозрительно. Если подставлены все, кроме младшего принца, то кто наиболее вероятный преступник?

Вот именно.

Интересно, смогут ли северные маги установить, что Даэр касался крохотной улики? Очень уж не хочется Яррену показывать свои возможности.