— Это правда, что вы придумали способ просвечивать любой живой организм насквозь?

— Не я, немецкий ученый. Вильгельм Рентген.

— А я когда был в Москве по делам дорожной машины, — Бодров любовно погладил «Бенц Вело». — Довелось попасть в Павловскую больницу. Очень по незначительному поводу. И там открыли «кабинет Баталова».

Тут то я и прифигел.

— В нем делают снимки внутренних органов.

— Точно не кабинет икс-лучей??

— Нет, ваша фамилия была на двери.

Мнда… Это надо немедленно прекращать. Иначе через полвека хирурги будут говорить не «срочно сделайте ему рентген», а «давайте не тяните с баталовым».

— Я напишу главному врачу. Это какая-то ошибка.

На этом мы и расстались.

Я попрощался и пошел по Большой Морской в сторону Синего моста. Время есть, так что прогуляюсь. Очнулся я как раз напротив яхт-клуба, когда меня чуть не сбила карета, подъезжающая к входу. Знакомое транспортное средство, однако. Великокняжеский герб с вензелем «СА». Ездили, помним. А вот и хозяин, легок на помине, государственный муж собственной персоной. Вышел из клуба.

— Ваше императорское высочество, — поклонился я.

— О, князь! — улыбнулся Сергей Александрович. — Рад встрече. Какими судьбами?

— Да был неподалеку, решил прогуляться. Сейчас извозчика возьму, домой поеду.

— Садитесь, отвезу! — поймался на мою уловку Великий князь. — Или, может, к нам, на Невский?

— Я бы с удовольствием, но встречи назначены. Там с особняком этим… Надо заниматься, многое предстоит сделать…

— Согласитесь, это приятные хлопоты, — покивал Сергей Александрович. — Но что мы стоим? Поехали!

Заговорил о деле я, только когда мы на Невский повернули. До того обсуждали погоду, да я отчитывался об осмотре особняке Барятинского.

— Хочу попросить у вас рекомендательное письмо к принцу Альберту, в Брауншвейг.

— На предмет? — сразу подобрался Великий князь.

— Решил приобрести дворянство для будущего тестя. Говорят, можно сделать за пятьдесят тысяч марок. Свадьба скоро, меня тревожит мезальянс. Получится, что дети от этого брака…

— Понимаю, — посерьезнел Сергей Александрович. — Но не советую.

— Может, просить помощи у Эрнста-Людвига? Как думаете, герцог…

— Не там ищете, Евгений Александрович. И по секрету скажу: вам об этом совсем не стоит беспокоиться. Сенат, если надо, соберется для решения запроса отдельно. И похлопочем не только я с Володей, но и… сами понимаете. Так что женитесь на здоровье, и пусть это будет наибольшая из ваших забот! Надеюсь, нас с Лизой пригласите?

— После всего сделанного, вы, Сергей Александрович — самый желанный гость, — я помялся. — Вы не против, если я Вюрцбург съезжу? Заодно надо бы прочитать лекции в научных собраниях и академиях, получить премии. Давно зовут.

— Исключено, — сказал, как отрезал Великий князь. — А если что-то с сыном опять?

Ох, как трясется Романов надо «своим» наследником.

— Я знаю о ваших встречах с Лизой, князь, — Сергей Александрович проницательно на меня посмотрел. — И буду совсем не против, если супруга сможет снова понести. Это окончательно развеет все слухи.

И как на такое отвечать?

Я скрипнул зубами, но тихо. Со всех сторон обложен. Ладно, улыбаемся и машем. Энергичнее только.

Старицкий прибыл минута в минуту. Поклонился, поприветствовал. Меня, собственно, интересовало только, какие сроки он установит, и как их придерживаться планирует. Порадовал Виктор Павлович. Всё разложил по полочкам, исполнителей указал, ориентировочно смету набросал. И предупредил, что бюджет может увеличиться, если вдруг что-то еще обнаружится, но все такие моменты обещал отметить в отчете. Короче, понравился он мне. Не пожалел, что выбор пал на него.

В конце беседы я представил начальнику реставрационно-улучшительных работ контролера. Жиган зашел, улыбнулся самой человеколюбивой улыбкой, и просипел «Здравствуйте».

— А как к вам обращаться? Коль скоро нам придется долго вместе работать, то нужен ваш адрес. Вот, пожалуйста, моя визитка. Предлагаю сейчас выехать на место, покажу, с чего мастера начнут.

Если и испугался, то виду не показал. Молодец. Надеюсь, счетчик у него в голове работает правильно, и парень понимает, что получит от меня за хорошую работу больше, чем украсть выйдет.

Жиган вернулся часа через три. Вошел, замялся у порога.

— Говори, не стесняйся.

— Хоромы там, Евгений Александрович… Очень уж вам большой куш подсунули… С чего бы? Хотят чего в Царском?

Хитрованец сразу поднял ставки до максимальных значений.

— Ты таких вопросов лучше вслух не задавай, жить легче будет. В Москву надо съездить, вот сюда, — я пододвинул бумажку Бодрова. — Найдешь этого Юлия, узнаешь, сколько он просит за два экземпляра «Бенц Вело» в лучшем исполнении. Лакировка, дорогое дерево в салоне… Доставка в Петербург в ближайшее время. Телеграфируешь потом, чек Моровский выпишет, я ему сообщу.

— А что это за «вело» такое?

— Автомобиль. Самодвижущаяся повозка.

— Ох… Чем же этим изобретателям лошадь плоха??

— А чем тебе плохо было умереть от ножа в сердце? — усмехнулся я. — Но прогресс не стоит на месте. В медицине, в чем угодно. Вот и в транспорте тоже напридумывали.

— Что же… Всё сделаю в лучшем виде!

Как-то у него странно глаза заблестели. Заинтересовался. Или мне показалось?

Поднялся в квартиру, пошел в кабинет. Вот место, где меня тронуть никто не смеет. Ну разве что пожар случится. Бандитского налета маловато будет. Достал из ящика письма от Агнесс, которые складываю в коробку. Все в хронологическом порядке, одно за другим. Больше всего их мне не хватало, когда поехал в Знаменку, и потом в Москве никак выбраться не мог. А пишет фройляйн Гамачек обстоятельно, описывая каждый свой день — что видела, с кем встречалась, что в больнице, куда она не бросила ходить. И даже поклоны от герра Рёнтгена — всякий раз, когда встречалась с ним — тот приезжал на встречу с врачами, которые делали снимки.

Вот только в последних посланиях как-то заметно стало, что настроение у Агнесс упало. И причин вроде никаких, разве что мое молчание. В котором девушка меня периодически укоряла.

Что же… Частыми письмами я ее не