— Кир! Уходи от него немед…

Мои слова заглушил высокий звенящий звук, вырвавшийся из слоновьего хобота, и Константинидис, наконец, распознавший опасность, быстро развернулся и бросился ко мне.

— Кидай ему бананы! — выкрикнула я.

Но это не помогло — слон на них даже не глянул. Хлопая ушами и задирая хобот, он помчался на нас, а мы сломя голову — к машине. Я уже распахнула дверцу и вцепилась в брошенный на сидение рюкзачок, собираясь перекинуть его назад и рухнуть на сидение, как вдруг Константинидис, налетев со спины, лихорадочно выдернул меня из автомобиля. А уже в следующее мгновение, машина буквально подлетела в воздух — рассвирепевший слон со всего маху шарахнул её лбом.

— Господи… — выдохнула я.

Но на этом тяга лопоухого к вандализму не ослабла. Он снова обрушился на машину, и та с глухим стуком перевернулась вверх колёсами. А окончательно озверевший слон, победно затрубив, повернулся к нам…

— Бежим! — схватил меня за руку супруг.

И я, не издав ни звука, понеслась напролом через кусты и ветки вслед за ним. Солнце садилось неумолимо, под деревьями уже было довольно темно, но мы продолжали бежать, не разбирая дороги. А где-то за нашими спинами слышался хруст ломаемых веток. Видимо, слон решил, что ещё не донёс до нас свою точку зрения, и очень хотел это исправить. Когда из-за сгустившихся сумерек видимость снизилась практически до нуля, я замедлила шаг и попыталась высвободиться из хватки супруга.

— Уже ничего не слышно, он отстал!

— Тш-ш, тихо! — Константинидис остановился, явно прислушиваясь, и ещё крепче стиснул моё запястье.

— Общаешься с Шишигами? — я всё же выдернула руку. — И что он сказал? Не нужно бесить диких слонов, если даже у бурундучков на тебя аллергия?

— Откуда мне было знать, что он не в духе? — раздражённо отозвался Константинидис. — И… кто такой Шишигами?

— Мудрый дух леса из «Принцессы Мононоке».

— Ещё одно творение Тарантино?

— Вообще не разбираешься в поп-культуре? «Принцесса Мононоке» — аниме Хаяо Миядзаки!

— Аниме, — поморщился Константинидис. — Не смотрел ни одного.

— Где ты всё это время отсиживался? — согнувшись в позе уставшего бегуна, я опёрлась руками на колени. — Если выберемся отсюда живыми, в качестве наказания запру тебя в нашем «президентском люксе» один на один с фильмами Миядзаки. Пересмотришь все, а потом ещё и перескажешь!

— Может, посмотрим вместе? — улыбнулся Константинидис. — Тогда и пересказывать не придётся.

— Я их уже видела! — огрызнулась я и, выпрямившись, огляделась.

Вокруг — самые настоящие джунгли. И темень… Вовсю стрекочут насекомые, вопит какая-то птица и повизгивает, судя по голосу, крупная живность. Это не считая шорохов, шелеста листвы и треска ломающихся под чьими-то лапами веток. Тоже оглядевшийся Константинидис повёл плечами с самым беспечным видом. Явно собирался сказать что-то ободряющее, но я его опередила:

— Если что, первым съедим тебя! — и двинулась в наугад через кусты.

Но сизигос тотчас подхватил меня в охапку.

— Съев меня, наверняка заразишься плохой энергетикой — тебе это надо? И… ты идёшь не в том направлении.

— А ты знаешь в каком нужно! — съехидничала я, высвобождаясь из его рук.

— Конечно! — Константинидис кивнул куда-то во тьму. — Мы пришли оттуда!

— Догадываешься, что с тобой будет, если ошибаешься? — сузила я глаза.

— Прежде чем съесть, поперчишь и посолишь? — предположил супруг.

— В самом деле думаешь, отделаешься так просто? — я посторонилась и приглашающе махнула рукой. — Что ж, веди, Моисей!

— Опасаешься, мне понадобится сорок лет, чтобы вывести нас к машине? — наклонился ко мне супруг.

Не видела во тьме его лицо, но была уверена, он улыбается, и усмехнулась:

— Главное, чтобы вывел до истечения срока нашего супружества — иначе развестись не получится!

Снова дёрнулась в первом попавшемся направлении, но Константинидис удержал меня за плечо и, буркнув «Опять не туда!», пошёл напролом через заросли.

— Кстати, здесь полно пиявок! — бросила я ему в спину, но он даже не обернулся.

Шорохи, будто кто-то невидимый крадётся следом, и непрекращающийся стрёкот насекомых, мошкара, так и метящая в лицо, и… широкая спина Константинидиса, обращённая ко мне будто в немом укоре. Резкая смена настроения супруга никак не помогала в и без того непростой ситуации. Из всех наших вещей — только мой рюкзачок, остальные, включая сотовый и бумажник благоверного, остались в машине. Мой сотовый совершенно не ловил сеть — скорее всего, ни одной попросту не было поблизости. Я собиралась хотя бы использовать функцию фонарика, но посмотрела на уровень заряда и тотчас её выключила. А Константинидис продолжал так же молча и не оглядываясь шагать вперёд.

— Тебе не кажется, что, иди мы в правильном направлении, уже вышли бы к дороге? — не выдержала я. — Мы ведь заблудились ещё сильнее, да?

— Хочешь начать меня жевать? — усмехнулся он и, по-прежнему не оборачиваясь, выбросил в сторону руку. — Не сдерживайся!

— Может… — ускорившись, я больно обо что-то споткнулась и, поджав пострадавшую ногу, яростно выпалила:

— …остановишься хотя бы на секунду?!

Константинидис нехотя обернулся, но, увидев скрюченную меня, мгновенно оказался рядом.

— Клио! Что-то себе повредила?

— По-моему, лодыжку, — всхлипнула я. — Ту самую…. опять…

На самом деле просто ударилась. Но молчаливое продирание сквозь джунгли уже не на шутку действовало на нервы — пусть теперь меня жалеет! Хитрость подействовала — супруг бережно меня приобнял.

— Идти можешь?

— Не знаю, — снова всхлипнула я.

— Если больно наступать, может, попробуешь забраться ко мне на спину? — он с готовностью подставил могучее плечо.

— Шарахнемся оба, — покачала я головой. — Тут и так не видно, куда ступаешь, а если ещё со мной на плечах… Давай просто немного отдохнём.

— Присядешь? — Константинидис начал торопливо расстёгивать рубашку.

— Ты… что делаешь? — растерялась я.

— Не будешь же садиться на голую землю! — он сдёрнул с себя рубашку и, бросив её на траву, осторожно взял меня за плечи. — Садись, я помогу.

Я послушно вцепилась в его локоть, подняла на него глаза… и судорожно сглотнула. Оказавшись почти притиснутой к обнажённой груди супруга, почувствовала, как тело обдало жаром, будто передо мной распахнулась горящая печь. Ощущение настолько внезапное и неожиданное, что, на мгновение задохнувшись, я резко отодвинулась.

— Клио… что… — недоумённо начал Константинидис, но я уже взяла себя в руки.

— Ничего, просто хотела посветить — прежде чем усядусь на варана или змею.

Поспешно включив фонарик, неловко махнула сотовым, как бы демонстрируя намерение… и оцепенела. В нескольких метрах за спиной сизигоса, помахивая хвостом, стояла большая пятнистая кошка. Не в силах отвести от хищника взгляд, я видела, как он лениво переступил с лапы на лапу и приподнял голову, принюхиваясь.

— Леопард… — едва слышно выдавила я.

— Что? — не понял