заклятых врагов советской власти в «Обращении ВЧК ко всем гражданам Советской Республики в связи с раскрытием антисоветского «Заговора шпионов Антанты и Деникина». В приведённом там же «Списке лиц, расстрелянных по постановлению Всероссийской Чрезвычайной комиссии» М.М. Андроников значился под № 18 среди 67 других заговорщиков. Список был опубликован 23 сентября 1919 года в № 211 московской газеты «Известия ВЦИК». Здесь же давалась краткая характеристика приговорённого к высшей мере наказания и указывалась степень его вины: «бывший князь, личный друг Николая II и Григория Распутина, в 1917 году был замешан в деле о германском шпионаже, помогал «Нац[иональному] Центру» в организации неудавшегося побега членов организации «Нац[ионального] Центра»[92]. Протоколов его допросов в этом издании не приводится. В текстах опубликованных протоколов допросов других обвиняемых по этому делу Андроников не упоминается. Однако в комментариях, приведённых в этом издании, есть о нём весьма загадочная фраза: «После Октябрьской революции 1917 сумел получить должность начальника Кронштадтской ЧК, был уличен в получении крупных взяток, расстрелян по обвинению в «шпионаже в пользу Германии»[93]. Что значит «сумел получить должность начальника Кронштадтской ЧК»? Почему должность руководителя ЧК названа «начальник», а не как правильно – председатель Чрезвычайной комиссии? Как получилось, что князя-чекиста уличили в получении взяток, а обвинили в шпионаже в пользу Германии и за это расстреляли? Было ли обвинение в шпионаже доказано, какие были предъявлены улики, признался ли Андроников в шпионаже на допросах? Почему арест пробравшегося в ЧК бывшего князя-мошенника состоялся спустя полгода после отзыва в Москву Яковлевой и расстрела великих князей? Какое отношение к заложникам, содержащимся в Петропавловской крепости в Петрограде, имел кронштадтский чекист Андроников?

При этом американский публицист Г. Любарский указывает, что бывший князь, понимая возможный исход событий, предпринимал, как ему казалось, защитные меры на случай своего провала. Однако «не спасли его в последний момент и спрятанные у надёжного человека компрометирующие документы на Ленина и Дзержинского; чекисты выбили у него адрес этого человека, забрали документы и расстреляли его вместе с Андрониковым»[94]. Как и прежде, в подтверждение этой версии не приводились никакие ссылки на документы, не указаны источники публикуемой информации, не называлась фамилия подельника, не уточнялся характер и содержание изъятого компромата. Упомянутый нами историк Д.И. Стогов получил ответ на своё обращение в архив УФСБ России по г. Санкт-Петербург и Ленинградской области о том, что сведениями об Андроникове архив не располагает. Из чего он предположил, что, возможно, чекист княжеского рода был расстрелян не в Петрограде, а в Москве. На наш взгляд, такой вариант развития события был наиболее вероятным, поскольку речь шла о компромате на Ленина и Дзержинского, как утверждал Гарри Любарский. Поэтому следы основных следственных действий в отношении титулованного мошенника надо искать в архивах ВЧК за 1919 год. Если, конечно, тогда же не было принято решение об уничтожении самых важных материалов следственного дела, а возможно, и самого дела. Учитывая тот факт, что, судя по всему, Андроников был участником в деле вывоза золота и других материальных ценностей из России за рубеж. Не боялся он брать и значительные взятки за освобождение богатых заложников из-под стражи. И всё это в условиях действия Декрета о взяточничестве, принятого 8 мая 1918 года[95]. Не пугало мздоимцев и то, что за взятки полагался тюремный срок не менее 5 лет, как и всем пособникам в этом преступлении по должности. С этими обстоятельствами могло быть связано поспешное убытие в Москву председателя ПетроЧК Глеба Бокия. Но его не спасло и взятое поручительство-рекомендация от хорошо знавшей его старой большевички Е.Д. Стасовой. Не помог ему и Я.М. Свердлов, к которому чекист обратился сразу после прибытия 10 октября 1918 года в Москву. Более того, чтобы избежать разрастания скандала, Глеба Ивановича отправили с мандатом ЦК партии на нелегальную работу на временно оккупированную германцами территорию Белоруссии. А когда он возвратился с этого опасного задания, то 21 ноября 1918 года получил назначение членом Коллегии НКВД и одновременно занял должность заведующего отделом в одном из управлений наркомата, а также стал председателем контрольно-ревизионной комиссии НКВД РСФСР[96]. Позже Глеб Иванович вернулся в ВЧК и получил новое назначение начальником Особого отдела Восточного фронта и вновь подальше от столицы.

Возвращение в столицу: опала или повышение?

Следом за ним была в начале января 1919 года отозвана в Москву сменившая Г.И. Бокия на посту председателя Петроградской ЧК свидетельница и непосредственная участница разоблачения чекистов-преступников по должности принципиальная и неуступчивая Варвара Николаевна Яковлева. При этом, судя по документам, инициатива отзыва главной чекистки из Северной столицы принадлежала лично знавшему Яковлеву председателю СНК РСФСР. Для демонстрации важности и срочности приезда Варвары Николаевны в Москву для ответственной работы в центральных органах власти Ленин свои обе телеграммы в адрес Яковлевой подписал с указанием своей должности, без своей привычной фразы «с ком. приветом».

Судя по всему, какие-то предварительные разговоры с Варварой Николаевной проводились и ранее. Но предложения о новой работе в столице выглядели как-то неконкретно. И вот 27 декабря 1918 года Ленин направляет Яковлевой телеграмму по адресу ПетроЧК со следующим текстом: «Ваш приезд сюда необходим немедленно для центральной работы»[97]. При этом копию телеграммы он адресует Зиновьеву в Смольный. Видимо, для сведения и понимания общей ситуации в системе ЧК Северной столицы. Затем, видимо, кто-то сообразил, что чекистку Яковлеву должна отзывать с должности ВЧК, являвшаяся высшим органом во главе с Дзержинским. Так появился протокол заседания Президиума ВЧК от 30 декабря 1918 г. Заседание проводил лично сам председатель Дзержинский.

«СЛУШАЛИ: 1. О Петроградск.[ой] Чрезв.[ычайной] Ком.[исссии] Председат.[еле] Тов. Яковлевой. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Яковлеву отозвать, кандидатуру Корсака не утвердить. Выдвинуть тов. Сергеева»[98]. Но и после этого Варвара Николаевна не спешила покидать бывшую столицу империи.

Ленин вновь шлёт ей персонально телеграмму более строгого содержания. «Повторяю требование Вашего немедленного выезда. Порицаю оттяжки. Оставьте заместителя, кого хотите, например Сергеева. Предсовнаркома Ленин»[99]. Как видим, кандидатура чекиста, который должен был принять у неё дела, была предварительно согласована с Дзержинским, поскольку речь идёт об одном и том же человеке – чекисте Сергееве. Получается, что спешный отзыв В.Н. Яковлевой из Петрограда был чем-то очень необходим Ленину и Дзержинскому. Вполне возможно, что в своём служебном рвении председатель ПетроЧК слишком