А мне понравилась она, но это еще совершенно ничего не значило. Мне много кто нравился. И бунтарка Кати, и увлеченная магией великая княжна Марина, и целеустремленная Оксана. Каждая женщина — особенная и может очаровать этой изюминкой. Но для доверия нужно нечто большее.

В соседнем зале появились мои родители и старшие Юсуповы, и их тут же окружили гости. Полилась светская беседа, а я оставил Юсупова общаться с Эристовыми. Как раз когда я хотел присоединиться к родителям, меня догнала Аграфена.

— Ваша светлость, мне отзвонились. Ждем высочайших гостей через пятнадцать минут. Все подготовлено к встрече.

Что ж. Они собрались даже раньше, чем я предполагал.

— Благодарю, Аграфена. Доложи родителям.

— Уже, ваша светлость.

Я кивнул и принялся искать Оксану. Наш придворный фотограф нашелся на лестничной галерее в компании одной из княжон Цициановых.

— Пожалуйста, головку чуть на меня, вот так, вполоборота… Да, прекрасно. И ручку чуть выше, в пальчиках немного напряжения… Отлично! — Прозвучал звук спущенного затвора, вспышка озарила ярким светом всю лестницу. — Вы восхитительны, ваше сиятельство!

Я решил не смущать девушек и остался подглядывать за работой Оксаны в дверном проеме. А у нее получалось! Костенко и сама словно забыла о том, где находилась и с кем разговаривала — настолько была погружена в творческий процесс и затягивала в него наших гостей.

— Готово, ваше сиятельство.

— Благодарю вас, Оксаночка! — Цицианова — кажется, это была Элла, крепко подала руки моей журналистке. — Не могу дождаться готовых фотографий!

— Завтра я все проявлю и отправлю вам готовые снимки через пару дней. — Костенко обернулась. — Ой! Ваша светлость…

— Не хотел вам мешать, дамы.

— Что вы, ваша светлость! Мы уже закончили, — смущенно улыбнулась Элла Цицианова. — Пойду поищу сестру.

Княжна почти что убежала в парадный зал, что вызвало у меня улыбку. И почему девушки так смущаются, когда за ними наблюдают? Ведь когда они позволяют себе быть самими собой, это всегда гораздо приятнее.

— Отпугиваете мою клиентуру, ваша светлость? — широко улыбнулась Оксана.

— А уже выстроилась очередь?

— Некоторые решили дать мне шанс, а я и не против. Вдруг во мне едва не умер великий фотограф?

— Через десять минут и узнаем, — отозвался я. — Передохни пока и приготовь новые пленки. Скоро прибудет императорская семья. Государь с супругой и великий князь с семьей.

Оксана уронила бы фотоаппарат, не повесь она его шлейку на шею.

— Я не ослышалась, ваша светлость? Алексей, какого черта⁈

— Они пойдут по этой лестнице. Мы встретим их в холле. Сними приветственные кадры, банкет фотографировать нельзя. Только сам прием и танцы.

Костенко, казалась, одеревенела.

— Алексей… Иоаннович… Это слишком. Я не могу… Я боюсь. Если я завалю…

Трудно было ее осуждать. Но сейчас не было времени на сомнения и страхи.

— Оксана, послушай меня, — я взял ее за похолодевшую руку. — Я пригласил тебя сюда не потому, что ты мой друг. Будь ты просто другом, то была бы здесь без своей фотокамеры. Но я вижу в тебе потенциал человека искусства, и я хочу помочь тебе его развить. Не нужно видеть в этих гостях князей, графов и даже императора. Это просто люди. Красивые люди, которые порой тоже стесняются перед фотографом, но очень хотят получиться хорошо. Просто снимай так, как привыкла. У тебя же получилось с княжной Цициановой. Получится и с императорской семьей.

Девушка нервно проглотила слюну.

— Мне нужно выпить кофе. И подышать в форточку.

— Попроси любого лакея, тебе все предоставят. И помни, что я рядом, а тебя никто не съест. Знала бы ты, сколько раз эти люди выходили уродами на фотографиях… Никакой катастрофы не случится, но я прошу тебя сделать все, что можешь.

Вроде бы у меня получилось успокоить Оксану. Девушка коротко кивнула и быстро взяла себя в руки.

— Переставлю пленки и перенастрою вторую камеру. В зале другое освещение.

— Я распоряжусь принести тебе кофе.

— Спасибо. И… спасибо за шанс. — Костенко окончательно взяла себя в руки и решительно на меня посмотрела. — Я не подведу.

— Знаю.

Оставив девушку, я подозвал одного из лакеев и велел помочь госпоже Костенко. Пусть носит не только кофе, но и вторую камеру и прочий тяжелый обвес, чтобы она могла работать быстрее. Времени будет немного.

Наши гости еще ни о чем не подозревали, и мне нравилось предвкушение всеобщего шока. Перебросившись парой слов с родителями, мы решили, что отец и Виктор останутся в зале, а мы с матушкой встретим императорскую семью на лестнице. Насколько я понял, с ними же приедут и дядюшка Федор со своей семьей. Редко на каком приеме можно встретить такой флеш-рояль. На балах — да, но не на приемах.

— До сих пор не верится, что у тебя получилось их уговорить, — улыбнулась матушка, когда мы вышли на лестницу.

— Сам удивлен. Что с Юсуповыми?

— Интересное предложение. Обсудим позже.

— Император прибыл! — предупредила Аграфена. — Встречайте.

Мы с матушкой обменялись взглядами и коротко кивнули друг другу. Этот особняк давно не видел столь высоких гостей, и теперь нам следовало сделать все, чтобы они не покинули нас разочарованными.

Входные двери распахнулись, и в холл ручейком перетекли гвардейцы Зимнего. Они тут же заняли свои места, несколько поднялись по лестнице и встали по обе стороны от входа в парадную анфиладу.

Затем вошел камергер, поклонился нам и ударил посохом по мраморному полу.

— Его императорское величество Николай Петрович и ее императорское величество Надежда Федоровна! Его императорское высочество Федор Николаевич, ее императорское высочество Елизавета Александровна, его императорское высочество Андрей Федорович, ее императорское высочество Марина Федоровна и ее высочество Екатерина Дмитриевна!

Они взяли с собой Кати. Спасенная княжна крови все еще пользовалась гостеприимством великого князя и его семьи — до размещения в Спецкорпусе. И хотя приглашение ей отправили, как и Павловичам — весьма формальное, мы не рассчитывали, что она все же приедет. Кати сейчас старалась не выходить в свет из-за скандала. Но дядя, видимо, решил, что в этом доме ей будет комфортнее. И не ошибся — Кати здесь были рады видеть.

Первыми в зал вошли молодой император с супругой.

— Леша! — Государь тут же взбежал по ступенькам так, что его