прислуги.

Следовало прекратить гадать на кофейной гуще и просто дождаться возвращения служанки Чжоу.

Минувшей ночью почти все члены семьи Фан спали очень неспокойно, а вот Цзюнь Чжэньчжэнь спала как младенец. Вероятно, это из-за того, что она сильно вымоталась. Когда девушка проснулась, солнце уже давно встало.

В комнате было достаточно тепло. Помимо спертого воздуха, никакого дискомфорта Чжэньчжэнь не испытывала.

Юная госпожа Цзюнь потянулась к занавеске, и утренние лучи проникли внутрь через прозрачное стекло. Они обворожительно легли на стоявшую на подоконнике вазу, а затем на распустившийся букет нарциссов, который стоял на столе чуть поодаль.

Эта крохотная комната была шикарно обустроена, а самое главное – в ней было не холодно.

– …Почему чай уже остыл? Разве я не просила тебя использовать горячую воду?

Снаружи доносился недовольный голос Лю-эр, которая с явной заносчивостью устроила прислуге головомойку.

Справедливости ради, юная госпожа со своей служанкой еще никогда не жили в таком комфорте, как сейчас. Семья Цзюнь была довольно бедна, и когда Лю-эр оказывалась в доме Фан, то отыгрывалась, не сдерживая себя.

Почти никогда не наслаждавшаяся благами Лю-эр брала от жизни все при первой же возможности, на что имела полное право. Унизительно это или нет – ей было плевать.

Юная госпожа Цзюнь улыбнулась, встала с кровати и открыла лакированную шкатулку на туалетном столике, где поверх золотых нефритовых шпилек лежала денежная купюра на пять тысяч таэлей, которую она вчера потребовала у семьи Нин.

Деньги, которые на самом деле принадлежали ей.

Пять тысяч таэлей – это не много и не мало, но вполне достаточно для одного человека, чтобы спокойно прожить целую жизнь, однако в целом – это все равно небольшая сумма. С этими деньгами она могла бы уехать в столицу, но это не гарантировало того, что она сможет подобраться к тому человеку.

Недостаточно. Этого совершенно недостаточно.

Чжэньчжэнь закрыла шкатулку и прошлась пальцами по драгоценным камням. Даже простые шкатулки, предназначенные для хранения ювелирных украшений, сделаны так роскошно. Уже по таким деталям можно было заявить, что семья Фан очень богата.

Это состоятельное семейство позволяло девушкам пользоваться всеми благами, но, пожалуй, воспользоваться этим в своих целях будет не так просто. Более того, они понимали, что здесь их все еще недолюбливали.

Глава 13

Это не шантаж

Когда Цзюнь Чжэньчжэнь встала, старая госпожа Фан уже завтракала.

За дверью послышались торопливые шаги вперемешку с голосами служанок, которые приветствовали госпожу Фан.

Старуха взяла ложку, которую ей протянула прислуга, спокойно поднесла ее ко рту и съела содержимое.

– Неплохой тофу, – похвалила она.

Ухаживающая за ней служанка улыбнулась и принесла еще одну тарелочку с тофу.

Через мгновение в комнату зашла госпожа Фан в сопровождении той служанки, которая вчера задержалась в Бэйлю.

– Матушка, я все узнала, – торопливо сказала женщина.

Старая госпожа Фан взглянула на нее:

– Ты уже поела?

Госпожа Фан тут же растерялась и осознала, что ее утраченное самообладание вызвало недовольство свекрови.

– Поела, – быстро ответила она и тут же собралась с мыслями. – Матушка, я все узнала, помолвка и в самом деле расторгнута.

Старая госпожа Фан снова взяла протянутую ей ложечку и посмотрела на вернувшуюся прислугу.

– Ошибки быть не может. Брачный контракт действительно существует, и семья Нин его получила. В тот момент присутствовали все три жены, после чего они обо всем сообщили старой госпоже Нин, – мгновенно добавила служанка Чжоу.

Вопрос и в самом деле улажен.

Старая госпожа Фан выдохнула и съела еще одну ложку с тофу.

– Правда, есть одно «но», – робко продолжила служанка, – юная госпожа Цзюнь запросила у семьи Нин пять тысяч таэлей серебром.

Старуха поперхнулась своим тофу и надрывисто закашляла.

– Матушка!

– Старая госпожа!

В помещении неожиданно воцарился хаос.

– Ну почему сразу шантаж? – юная госпожа Цзюнь посмотрела на стоявшую перед ней бабушку и отложила свои палочки для еды, затем вытерла уголки рта и тихо продолжила: – Они не смогли выполнить давнее обещание, а за свои долги нужно расплачиваться. Если же вы хотите поговорить про мою уловку, то именно их клан первым обманул семью Цзюнь.

– Все именно так! Старый господин Нин использовал свадьбу как предлог, чтобы старый господин Цзюнь вылечил его. Наша семья тогда потратила слишком много денег… К тому же использовались самые ценные лекарства, верно, юная госпожа? – надула щеки Лю-эр. – В общем, это обошлось нам в тысячу таэлей золотом, а это, на минуточку, немало! После этого он делал вид, что мы не знакомы. Ну и кто кому тут угрожает?

Старая госпожа Фан фыркнула.

По правде говоря, совсем неудивительно, что семья Нин ничего не знала о браке. Семья Фан оказалась в том же положении, что и клан Нин, за последние десять лет они и подумать не могли, что у Чжэньчжэнь был брачный контракт с семьей Нин.

Ни мама, ни отец юной госпожи ни словом не обмолвились об этом. Нетрудно представить испуг семьи Фан, когда только прибывшая к ним девушка заявила бы, что у нее на руках имелся брачный контракт.

Когда у Цзюнь Чжэньчжэнь спрашивали подробности, то она особо ничего не пояснила, сказав лишь то, что отец успел сообщить ей на смертном одре. Цзюнь Инвэнь торопился из-за стремительно прогрессирующей болезни, но, к сожалению, скончался, не успев до конца все разъяснить.

Девушка не знала никаких деталей, но теперь заявляла о дорогостоящих лекарствах. Чжэньчжэнь на месте, что ли, все сочиняла?

– Не говори ерунды, откуда ты можешь знать, что тогда на самом деле произошло, – усмехнулась старуха.

– Так и никто не знает. Тогда как можно быть уверенными, что именно наша семья всех обманывает? – спокойно промолвила юная госпожа.

Она имела в виду то, что семья Нин тоже могла выдумывать чепуху.

Двух старых господ больше не было в живых. В прошлом что-то произошло, из-за чего они заключили контракт, и оба никогда об этом не упоминали, а теперь никто ничего не знал.

– Семья Нин заявила, что все случилось под действием алкоголя, и даже добавила, что брачный контракт был составлен из-за давления со стороны семьи Цзюнь. Ну, разве это не чепуха?

Конечно же, семья Нин, не признававшая помолвку, увиливала от этого как могла, ведь это им было на руку. А что до правды – она никого не волновала. Раз семье Нин было удобно уходить от ответственности, то семье Цзюнь было удобно подбирать выгодные для них слова.

И что в этом плохого?

Старая