и мне это показалось странным, – ответил доктор Ландри, – но, когда явился лорд Уайнинг, я переменил мнение.

– Почему? – спросил Филипп, отставив чашку и подаваясь вперед.

Доктор кивнул:

– Я сказал лорду Уайнингу, что мне показалось, будто в области сердца есть след от удара ножом, нанесенного в спину.

Филипп судорожно вздохнул:

– Удар ножом?

– Да. Признаю, однако, что рана настолько мала, что ее было трудно заметить. Но я был очень внимателен, да и времени хватило, чтобы не пропустить. Полагаю, это был маленький кинжал, но это только догадки.

– Но если его закололи кинжалом, должна была быть кровь, – заметил Белл, хмурясь.

– Вот именно! – воскликнул доктор Ландри, переводя взгляд с Филиппа на Белла. – Но крови не было! Если герцога закололи, то, должно быть, тщательно обмыли, прежде чем привезти тело ко мне.

Филипп откинулся на спинку кресла и тяжело выдохнул:

– Что?

Доктор Ландри кивнул:

– Я тоже нашел это странным.

– А что сказал лорд Уайнинг, когда вы сообщили ему о своих подозрениях? – спросил Белл.

– Он сказал, что после моего открытия – поскольку погибший носил герцогский титул – тело должен осмотреть специалист, который состоит при парламенте именно для таких дел. Тогда-то и приехал доктор Бригем.

– Ясно, – сказал Белл, и они с Филиппом переглянулись. – А вы сами беседовали с ним?

– Нет, но я написал отчет о результатах моего обследования и вручил лорду Уайнингу с поручением передать доктору Бригему вместе с телом.

– Вы получали какие-нибудь известия от лорда Уайнинга? – спросил Филипп.

Доктор Ландри покачал головой:

– Нет, ваша светлость. Собственно, я вообще ни от кого ничего больше не слышал. Потом газеты написали, что герцог умер от сердечной недостаточности и что ваш кузен приезжает в город, чтобы принять титул.

– И тогда вы пошли в министерство внутренних дел? – подсказал Белл.

Доктор Ландри смотрел то на Белла, то на Филиппа.

– Должен признаться, я раздумывал довольно долго – точнее, несколько недель. Тело доставили ко мне рано утром, и я начинал сомневаться, действительно ли видел рану или мне это показалось. Если мой отчет передали доктору Бригему, а он не согласился, тогда, вероятно, я ошибся.

– А вы подозревали, что он мог не получить ваш отчет? – спросил Филипп.

Доктор Ландри пожал плечами.

– Я невольно задавался этим вопросом и в конце концов решил, что лучше поговорить с кем-нибудь из министерства. Если они начнут расследование и ничего такого не обнаружат, что ж – по крайней мере, я сделал все, что смог.

– Мы искренне тронуты вашим желанием помочь, – сказал Белл.

– Да, – подхватил Филипп. – Если окажется, что мой брат пал жертвой нечистой игры, наша семья будет в большом долгу перед вами.

Доктор Ландри махнул рукой:

– Ваша светлость, не стоит меня благодарить. Я поступил так, как поступил бы на моем месте любой. Жаль только, что слишком долго ждал.

– А я жалею, что мы задержались с визитом, – сказал Белл. – Просто Харлоу был нездоров, но настаивал, что должен участвовать в расследовании вместе со мной.

Белл и Филипп встали, доктор тоже поднялся.

– Понимаю, милорды. Рад был оказать вам услугу.

– Прошу без колебания послать ко мне, если вы вдруг вспомните что-то еще, доктор. – Белл достал визитную карточку и вручил доктору Ландри.

Когда они с Филиппом направились к выходу, доктор их остановил:

– Есть еще кое-что, о чем я не упомянул.

Белл и Филипп обернулись.

– Не хотите ли узнать имя врача, который первым осматривал тело?

Молодые люди обменялись изумленными взглядами. Филипп приподнял бровь:

– Осматривал первым?

Глава 14

Леди Клейтон вплыла в голубую гостиную своего лондонского особняка и мило улыбнулась Софи.

– Доброе утро, мисс Пейтон. Рада вас видеть!

Софи неловко сглотнула и подняла голову:

– Благодарю, что приняли меня, леди Клейтон.

– Пожалуйста, зовите меня Тея.

– Как скажете… Тея, – кивнула Софи, нервно стаскивая перчатки.

Почему ей вдруг стало так неловко? Она решила сегодня нанести леди Клейтон визит – вдруг виконтесса сможет рассказать что-нибудь новое о том времени, когда Филипп выздоравливал в ее поместье. Но теперь, когда сидела в элегантной гостиной этой дамы, Софи корила себя за то, что явилась сюда. Как глупо! Леди Клейтон была так любезна в тот вечер на балу у Кранберри, когда сопровождала Софи в гостиную для разговора с Филиппом, но вряд ли это значило, что она охотно поведает секреты своего друга.

Обе леди уселись, и Софи решила сразу приступить к делу.

– Я не могу задерживаться надолго, а то мачеха будет меня искать.

Брови Теи поползли вверх.

– Вы не сказали ей, куда едете?

Софи сосредоточилась на чашке с чаем, которую держала в руках, опасаясь смотреть Тее в глаза.

– Я стараюсь поменьше ей говорить. Мы не очень ладим.

– Как печально это слышать, мисс Пейтон!

– Да нет, ничего. Я давно научилась с этим жить.

Тея хотела было что-то сказать, но передумала, и лишь через некоторое время поинтересовалась:

– Полагаю, ваш визит связан с Филиппом?

– А-а… да, с… его светлостью, – выдавила Софи, испытав слабый укол ревности: Тея могла его назвать по имени.

– Так я и думала, – заключила с улыбкой виконтесса.

Софи глубоко вздохнула: что же, по крайней мере ее не выгнали отсюда взашей, и то слава богу.

– По правде говоря… я приехала, чтобы кое-что узнать.

Леди Клейтон с интересом устремила на нее взгляд своих ясных серых глаз.

– Так в чем же дело, спрашивайте.

Софи нервно вздохнула, даже как-то съежилась на стуле, почесала щеку, но, наконец, взяла себя в руки.

– Почему его светлость… то есть Филипп, не вернулся в Лондон? Я хочу сказать – после того как поправился?

Все, она это сказала, и теперь в ожидании ответа прикусила губу и принялась разглаживать несуществующие складки на юбке цвета персика. Казалось, вопрос повис в воздухе, точно дымное облако.

Леди Клейтон растерянно заморгала и на миг отвела взгляд. Софи бросило в жар, ворот платья вдруг стал тесен, на лбу выступил пот, хотя в гостиной и не было душно.

– Он долго поправлял здоровье, – наконец проговорила Тея с нерешительной улыбкой на губах: как будто эти слова служили достаточным объяснением.

– Да, – кивнула Софи, – он тоже так сказал, но мне тогда показалось, что тут кроется что-то еще, просто он не хочет со мной об этом говорить. – Софи решила сказать все как есть. Возможно, тогда и виконтесса станет откровеннее. – Он заявил, что не сможет стать мне хорошим мужем.

Тея смотрела в сторону, словно раздумывала, стоит ли отвечать или уж лучше сменить тему, наконец она мягко сказала:

– Мисс Пейтон, я думаю, что этот вопрос лучше задать самому Филиппу.

Софи не сводила пристального