– Ты уже собираешься ложиться спать?!

– Начинается мигрень. Я просто полежу немного в тишине.

– О, нет! Ты вернешься к торту?

– Да.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Жанна радостно чмокает Манон в щеку и уходит, грациозная и легкая, как фея!

Композитор, байкер и цветочная фея… Определенно, это место совершенно не подходит Манон!

Ибица, вилла Stella,

11 апреля, 6 часов утра

Манон выходит из своей комнаты в полночь, чтобы поздравить Жанну, и ложится спать. Маттео исчез, Артуро с подругой танцуют под электро. У Манон все так же болит голова. Она берет две таблетки Долипрана, достает из сумочки беруши, надевает маску на глаза и ложится спать.

Вот уже 6:00 утра, она прекрасно выспалась в своем уютном «коконе». Голова не болит, Манон полна сил. На улице еще не рассвело, но пробежка уже зовет. Ее тело привыкло к этому ритму. Неважно, когда она ложится спать, – бег стал ее ежедневной потребностью! Она выпивает большой стакан воды, хватает кроссовки и, чтобы не идти через гостиную, выбирается через окно своей спальни прямо в сад.

Она идет по тому пути, что показала ей Жанна, делает легкую разминку и начинает бег. Легкий ветерок, утренние ароматы сопровождают ее, это очень приятно. Ей нужно проветрить голову: слишком много эмоций и мыслей, с которыми нужно справиться. Ей нужно восстановить свою жизненную энергию. Ей нужно снова сосредоточиться на приоритетных целях.

«Я здесь не для того, чтобы увлекаться безумием Ибицы. У меня есть профессиональная миссия, сроки, которые я должна соблюдать, и я не хочу ввязываться в эту глупую авантюру!» Рядом слышится чье-то прерывистое дыхание. Манон оборачивается. Это Жорж! Он бежит, и его длинные уши смешно подпрыгивают в такт движению.

Она останавливается и садится на корточки, чтобы погладить его.

– А ты сам что об этом думаешь? Я должна оставаться сосредоточенной на цели, верно?

– Уаф!

– И не упасть в объятия красавчика, верно?

– Уаф, уаф, уаф!

– И перестать пялиться на хмурого брюнета!

– Уаф, уаф, уаф!

– И не относиться слишком серьезно к чудачествам Жанны!

– Уаф, уаф, уаф!

– Что ж, раз ты со мной согласен, давай возобновим нашу гонку!

Пес, словно поняв девушку, устремляется вперед. Манон бежит за Жоржем. По правде говоря, он отличный тренер! Он бегает быстрее, чем тренер Жульен. Девушка с трудом успевает за четвероногим другом. Над горизонтом показывается оранжевый солнечный шар, яркие блики играют на воде. Золотой бургер!

Золотой бургер! Что это за видение?

Ужин с гамбургером…

Манон было 11 лет, когда они в последний раз вместе ужинали…

На матери замшевая юбка, какая-то рубашка и коричневая ковбойская шляпа, Манон с Тео в нарядах индейцев, а отец, как обычно, в строгом сером костюме.

– Тогда иди к своему бродяге цыгану, но предупреждаю: дети останутся здесь! – он кричит на маму.

– Ты чудовище, ты действительно ничего не понимаешь!

Мать отправляет детей в их комнату. Через какое-то время заходит к ним. В руках – огромная сумка. Мама плачет, обнимает своих малышей.

– Я вернусь завтра утром. И возьму вас с собой.

– В твоих мечтах! – кричит отец.

В ту ночь Тео и Манон спали в вигваме, который построили утром в комнате Манон.

– Не волнуйся, – успокаивает Манон Тео, – все будет хорошо. Мама скоро вернется.

– Я не верю! Ты ничего не знаешь и не видишь, потому что ходишь в школу. А я знаю: она много плачет, она не вернется.

Дети все видят, все чувствуют. Родителям, когда они расстаются, было бы хорошо не забывать об этом. Тео был маленькой губкой, белокурой и кудрявой, с большими удивленными детскими глазами. Он смотрел на сестру, наклонив голову, очень серьезно, и мял край белоснежной простыни.

– Это папа заставляет ее плакать, потому что он кричит. Он громко ее ругает. У меня болят уши!

– Не волнуйся, мой маленький индеец, все будет в порядке.

Они заснули, свернувшись клубочком, как щенки, успокоенные благодаря их теплоте и близости.

«Почему я думаю обо всем этом? Здесь? Сейчас?»

Жорж замедляет бег, принюхивается, возможно, учуяв кролика. Она наблюдает за псом и пытается успокоить свои мысли.

«Я не хочу больше об этом думать. Теперь все кончено, слишком поздно!»

«Ты уверена?» – перебивает ее только что проснувшееся солнце.

«Молчи», – мысленно отвечает Манон.

Ибица, вилла Stella,

11 апреля, 10 часов утра

После пробежки и хорошего душа возвращение в гостиную – это жестоко! В комнате царит неописуемый хаос, и повсюду воняет сигаретами.

На кухне на столешнице валяются груды бутылок, красивый деревянный пол засыпан окурками. Забежавший следом за Манон Жорж деловито задирает лапу на ножку стола. Как будто он почувствовал, что была грандиозная вечеринка и теперь он может нарушить правила.

Манон ставит чайник, но странный запах удивляет ее. Она открывает крышку. Боже! Кто-то заменил воду на кофе. В холодильнике, оставленном открытым на ночь, находится великая магма. Масло растаяло и растеклось по кускам торта. Она ищет малину и кокосовое молоко, которые купила вчера на рынке к своему завтраку. Ничего не осталось, они съели все!

Выйдя на террасу, Манон видит несколько пар, спящих в шезлонгах. В бассейне вниз головой плавает чье-то тело. Девушка начинает паниковать. Она забыла о своих занятиях по оказанию первой помощи в Красном Кресте. Но в этом нет необходимости – тело просто переворачивается. Длинный тощий парень с бессмысленным взглядом показывает ей неприличный жест. Тут же его тошнит прямо в бассейн.

Манон делает несколько снимков на свой мобильный телефон, чтобы поделиться с Клэр этим апокалиптическим видением.

«Может ли кто-нибудь отвезти меня обратно домой? Я хочу домой!» – думает она.

Главный шок – это Маттео!

Он лежит в большом гамаке на другой стороне бассейна. Его обнаженный торс, широкий и мускулистый, украшен татуировками. У него спортивный и упругий пресс. Его джинсовые шорты лежат у его ног. Справа от него маленькая рыжая девочка, она держит его руку в своей. Слева – пышная блондинка. 10 часов утра, воскресенье, Манон – единственная, кто не спит и бродит по этому беспорядку.

«Вилла и все эти люди отвратительны! Ты не должна оставаться здесь больше ни на минуту!» – советует ей ее внутренний Дарт Вейдер.

Она возвращается на кухню, моет чайник, заваривает себе крепкий чай, находит на дне холодильника остатки торта, которые намазывает чем-то вроде варенья из открытой банки на столе. И прячется в своей комнате, единственном защищенном месте в этой колыбели