Шрифт:
Закладка:
— Да, Иван Францевич мне так и сказал!
— Ну, так что вам нужно починить?
— Не починить, а только взглянуть и сказать, с чем я имею дело, — Леня достал из кармана злополучные часы, протянул их Константину и продолжил: — Эти часы случайно попали ко мне в дом, а потом вокруг них началась какая-то опасная суета. У меня пытались их выманить обманом и угрозами, использовали шантаж… Так вот я и хочу узнать, что они из себя представляют и насколько могут быть ценными. Миллер сказал, что вы сможете ответить на эти вопросы лучше кого бы то ни было. По крайней мере, в нашем городе.
— Мнение Ивана Францевича для меня очень лестно, — проговорил Константин, внимательно разглядывая часы. — Но, честно говоря, я не вижу ничего особенного. Хорошие карманные часы, девятнадцатый век, небольшая швейцарская фирма… для коллекционера могут представлять некоторый интерес, но не более того…
— Вы уверены? — разочарованно спросил Маркиз.
В ту же секунду он пожалел, что посмел усомниться в компетентности часовщика, но было уже поздно.
Константин посмотрел на него надменно и процедил:
— Если я что-то говорю о часах, значит, я в этом уверен! Я, молодой человек, знаю о часах все!
— Извините, я неудачно выразился… — забормотал Маркиз. — Я не то хотел сказать…
Но Константин все еще пыхтел, как кипящий чайник.
— Вы хоть знаете, что первые механические часы с гирями изобрели арабы, а привезли в Европу крестоносцы? Тогда часы были очень громоздкими, и на них была всего одна стрелка — часовая!
Маркиз тяжело вздохнул: часовщик сел на своего конька и теперь его не остановишь!
— Вы сами не знаете, о чем говорите! — пыхтел Константин.
Вдруг он взглянул на свои наручные часы и поспешно проговорил:
— Откройте рот и заткните уши!
— Что? — удивленно переспросил Леня.
— Делай, как я! — рявкнул часовщик и зажал уши ладонями, а рот широко разинул, как будто собирался целиком проглотить гигантский гамбургер.
Леня сделал то же самое, и успел как раз вовремя: в следующую секунду раздался оглушительный грохот — это башенные часы пробили половину двенадцатого.
Едва гром стих и к Маркизу вернулся слух, часовщик продолжил свою лекцию:
— А вы слышали, как знаменитые лондонские часы Большой Том спасли жизнь часовому?
— Большой Бен, — машинально поправил часовщика Маркиз.
— Это сейчас часы на башне Вестминстера называют Большим Беном, а в Средние века на этой башне были другие часы, и звали их Большим Томом. Так вот, как-то ночью часовой возле королевского дворца услышал, что часы пробили в полночь не двенадцать, а тринадцать раз. Наутро же оказалось, что в полночь из покоев королевы украдены драгоценности, и часового арестовали — его обвинили в том, что он заснул на посту и пропустил грабителей во дворец. К счастью, часовой вспомнил, что часы ночью пробили тринадцать раз. В зал суда вызвали часовщика, который подтвердил, что часы действительно пробили лишний раз. Это спасло часового от виселицы…
— Все это очень интересно, — вклинился Маркиз в монолог часовщика. — Однако я хотел…
— Да, что-то я и впрямь разговорился, — спохватился Константин. — А у меня ведь еще много работы… — он снова взглянул на Ленины часы и вдруг задумчиво почесал переносицу: — А впрочем… вот эти значки на ободке циферблата… может быть, это все же часы с секретом…
— С секретом? — оживился Маркиз. — Что вы хотите сказать?
— Часов с секретом, молодой человек, было множество! У каждого мастера была какая-то собственная тайна. Первые карманные часы делали в Германии, в Нюрнберге, их так и называли — «Нюрнбергские яйца», за овальную форму. Но очень скоро им стали придавать самую удивительную форму — сердца и лилии, кресты и мертвые головы, бабочки и книги… часовщики научились делать такие крошечные часики, что их можно было носить вместо камня в перстне или в серьгах! Английский король Генрих Второй послал в подарок своему коллеге французскому королю Людовику Четырнадцатому первые часы с репетицией, то есть такие, которые отбивали время не каждый час, а только когда хозяин нажимал на особый шпенечек… ах, простите, я снова увлекся. О чем я говорил?
— Вы говорили о том, что эти часы, возможно, с секретом!
— Да, действительно! Вот эти значки, расположенные на ободке циферблата… на первый взгляд они кажутся бессмысленными, просто декоративным орнаментом, но я уверен, что они — часть какой-то надписи. Нужно поставить стрелки часов в какое-то определенное положение, и тогда вы сможете прочесть эту надпись…
— В определенное положение? — переспросил Маркиз. — Но ведь если часы ходят, они непременно в течение суток займут это положение, и узор можно будет прочесть!..
— Все несколько сложнее. Потому я и говорю, что эти часы с секретом. Подождите меня несколько минут, я покажу вам одну старинную книгу, посвященную таким часам… может быть, там мы найдем объяснение, разгадку секрета ваших часов…
— Она у вас здесь? — удивился Маркиз.
— Ну да, я занимаюсь этими башенными часами уже неделю и оборудовал в башне мастерскую, куда перенес некоторые нужные вещи, а также необходимые книги. Подождите меня несколько минут, я скоро вернусь…
Часовщик ловко перемахнул через перила галереи, вскочил на огромную, медленно вращающуюся шестерню, проехал на ней, как на ступеньке эскалатора, перепрыгнул на качающийся рычаг и скрылся за незаметной со стороны дверцей.
Леня ждал, поглядывая на часы.
Вдруг сверху, оттуда, где скрылся Константин, донесся сдавленный, полный страдания крик.
Леня всполошился. Он перегнулся через перила и крикнул:
— Константин! С вами все в порядке?
Ему никто не ответил.
Тогда Маркиз вспомнил свое цирковое прошлое. Повторив головокружительный маршрут Константина, он перелез через перила, запрыгнул на вращающуюся шестеренку, проехал по ней до самого верха, перепрыгнул на рычаг, а с него — на узкую ступеньку перед железной дверкой, за которой, судя по всему, находилась временная мастерская часовщика.
Для порядка он постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда Маркиз нажал на дверцу, открывавшуюся внутрь мастерской. Она чуть поддалась, но что-то не пускало ее дальше.
Маркиз навалился на дверь всем весом и, наконец, открыл ее.
Протиснувшись внутрь, он увидел, что мешало ему открыть дверь.
Это было лежащее на полу тело.
Тело Константина.
Часовщик лежал лицом вниз и не подавал никаких признаков жизни.
Маркиз склонился над часовщиком и попытался найти у него пульс. Пульса не было. Тогда Леня перевернул его на спину.
Лицо Константина было ужасным: глаза вылезли из орбит,
