обнаженную Олесю, и позабыл насколько прелестно ее тело. Ванная комната была весьма просторная, и мокрая после душа Олеся, став голыми ногами на кафель, с удовольствием потянулась, в то время как я дышал так, словно секунду назад сошел с марафонской дистанции. Я видел Олесину голую грудь, по которой стекали капельки воды: казалось, ее идеально правильной формы шары еще больше надулись, а маленькие розовые соски дерзко торчали. Олеся повернулась за полотенцем, и я в подробностях рассмотрел ее упругую подтянутую попу. В мозгу молнией сверкнул секундный флешбэк: Олеся испускает громкий стон и вертит попой, накручиваясь на мой член. Мое дыхание сорвалось в хрип, пока я подсматривал за Олесей, и я бы обязательно выдал себя, если бы не громкий шум потолочной вентиляции.

Девушка начала вытираться, но с каждой секундой ее движения становились все медленнее и медленнее, а на лице появилось знакомое выражение: точно также она прикрывала глаза и приоткрывала ротик, когда я щупал ее на уроках в школе. Олесина упругая грудь возбужденно поднялась, а девушка аккуратно, словно с опаской, опустила левую руку к животу, коснулась пальцами половых губ, а уже через мгновение резко бросила полотенце на пол. Правой рукой она схватила себя за грудь и сжала, а левой начала тереть себе между ног. Ее колени подкосились, Олеся ласкала себя в полуприседе, запрокинув голову назад, а с ее губ срывался оглушительный шепот, перекрывавший жужжание вентиляции. Это были просто отрывочные слова, которые даже не складывались в осмысленные предложения:

– Его член… О-о-о-о-о… Горячая сперма… Он кончает… Милый льет свою вкусную сперму мне на губы… Горячие струи… А-а-а-ах… Хочу его в рот его красивый член… Насадиться… Он ходит во мне… Хочу его семя! Милый извергается мне на грудь… Кончаю!

Олеся схватилась рукой за потоленцесушитель, сдавленно застонала и обильно оросила кафель струйкой своего мощного оргазма. Терпеть такое зрелище оказалось выше мои сил: я, потеряв всякое ощущение контроля над собой, вышел из туалета и открыл дверь ванной комнаты. Спустя миг девушка почувствовала мою ладонь на мокрой попе. Не помня себе от желания, я скользнул по упругим круглым ягодицам Олесе между ног, второй рукой сжал ее грудь, и испустил громкий стон.

– Нет!.. Нет, милый, что ты делаешь… Не надо! – зашептала Олеся, глядя в мои помертвевшие от желания глаза: – Нам нельзя, нет, милый…

– Я не могу себя контролировать, Олеся, – прохрипел я, входя пальцами в ее истекающее соком лоно: – Я не могу остановиться…

– Нет, любимый, не ласкай меня… Ты так трогаешь мои сисечки! О нет, ведь я же сейчас кончу… Не ласкай… Кончаю!

Моя левая рука сильно мяла ее упругую грудь, а дрожащие пальцы правой перебирали внутри ее горячей щелочки, и Олеся, закрыв глаза, задрожала всем телом. Потом на мгновение замерла и начала бурно кончать, крича от наслаждения во весь голос и заходясь в судорогах. Ее щелочка выстрелила еще одной тонкой струйкой выделений, изо рта закапала слюна, девушка билась в бешеной конвульсии несколько секунд, после чего без сил опустилась на пол. Я глядел на нее сверху вниз и тяжело дышал.

– Мы не должны… Я не должна… – прошептала с пола Олеся. Она судорожно вздохнула, убрала со лба мокрые пряди волос и, подняв на меня почти умоляющий взгляд, произнесла: – Любимый, ты себе не представляешь, как сильно я тебя хочу. Я так скучала по твоему великолепному члену, я сходила с ума из-за того, что не могу почувствовать вкус твоего обжигающего семени… Но ты давно покинул меня, и я не могу снова… Не могу, как бы я не хотела.

Олесины глаза наполнились слезами, и я начал понемногу приходить в чувство.

– Ты права, Олеся. Мы не должны этого делать. Я ведь даже не знаю, есть ли у тебя кто-нибудь. Ведь если ты не свободна, то тогда это было бы бесчестно с моей стороны, – проговорил я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

– Прости меня, милый, – тихим голосом сказала Олеся: – Наверное твои яйца сейчас переполнены до краев, и ты очень хочешь извергнуть горячую сперму… Если тебе действительно не сдержать свой мощный напор, то ты можешь сам разрядиться рядом со мной.

Я улыбнулся ей, покачал головой, вышел из ванной и отправился в свою комнату. Олеся последовала моему примеру, через пару минут была в постели, и я слышал ее мерное дыхание через приоткрытую дверь. Но прошло минут десять, и я стал сильно сожалеть, что не воспользовался Олесиным предложением: член подергивался и сочился смазкой как протекающий кран, ствол был весь влажный, а побагровевшие яйца разрывались от переполнявшего их семени. Голая Олеся не шла у меня из головы, и я вновь почувствовал, что начинаю терять над собой контроль. В мозгу пронеслась мысль: «Надо сказать Олесе, что передумал, иначе я просто потеряю рассудок от желания».

Рывком отбросив одеяло, я сорвал с себя боксеры и, полностью голый, вошел в соседнюю комнату. Олеся лежала с выключенным светом, но, как и следовало ожидать, еще не спала. Ее посеребренная лунным светом круглая грудь тяжело вздымалась.

– Милый?..

– Олеся, я не могу больше сдерживаться, – простонал я: – Можно я сделаю это, глядя на тебя?

Олеся судорожно кивнула, и я, просто обезумевший от похоти, подошел к изголовью, взял член в руку и начал водить по стволу. Он влажно хлюпал при каждой фрикции, и Олеся, приподнявшись на локте, смотрела на то, как я мастурбирую, закусив губу и рассматривая ее великолепную грудь. Я был чрезмерно возбужден, так что спустя минуту напор спермы подошел к критической отметке, я ускорил темп, и заметил, что Олеся приблизилась к головке и широко раскрыла рот.

Почти не отдавая себе отчета в том, что я делаю, я приблизил раздувшуюся головку к Олесиному рту и в следующим миг член пролился первыми крупными каплями спермы. Я стонал и рычал, эякулируя Олесе в рот и быстро наполняя его густой вязкой жидкостью. Чудовищными усилиями я старался не кончать струями, чтобы не расплескать сперму по лицу девушки и не испачкать постельное белье. Но эякулята в яйцах было очень много, и два раза член выстрелил могучими струями, и сперма оросила Олесе шею и грудь. Ее рот все наполнялся и наполнялся моим семенем, Олеся дышала через нос, чтобы не начать захлебываться.

– Я изливаюсь тебе в рот, Олеся! – хрипел я, удерживая льющий последние капли член у полных губ девушки. Напор семени иссяк только тогда, когда оно уже заполнило Олесин рот доверху. Еще одна струя – и сперма бы полилась