с избавлением состоит в том, что люди не ценят его, пока оно доступно. Большинство жителей Земли обитает в местах, где ни им самим, ни их посевам еще не приходилось спасаться от множества тропических паразитов. Если же вы живете в Майами, то ваша ситуация немного иная: людям, издавна обитавшим в этих местах, некогда удалось скрыться от своих наизлейших врагов. Тем не менее эти стародавние победы над паразитами сейчас кажутся слишком далекими и абстрактными. Людей трудно убеждать не строить дома в местностях, которые по мере изменения климата окажутся под водой. Еще сложнее внушить им мысль о том, что следует иметь в виду паразитов, которые в их краях еще не появились, а возможно, и вообще не появятся. Практически невозможно заставить их заниматься планированием, учитывающим предстоящие великие миграции паразитов, – тем более что это дело требует внимания к мельчайшим подробностям и остается занятием довольно скучным. Тем не менее составление перспективных планов кажется вполне реальным. Для этого нужны лишь несколько простых шагов.

Первый из них – сосредоточиться на сдерживании. Любая мера, нацеленная на то, чтобы удержать волны паразитов от прибытия, станет благом для множества людей. Разумеется, блокировать пришествие паразитов непросто, но контролировать тех из них, которые уже успели добраться до нас, еще труднее. Необходимо отслеживать насекомых, способных переносить самых злобных паразитов. В этот мониторинг очень важно вовлекать общественность. Кроме того, нужно выстроить систему санитарного надзора таким образом, чтобы она позволяла следить не только за переносчиками, но и за самими паразитами. В некоторых местах такие системы частично уже налажены, но нигде они пока не работают на полную мощь. К примеру, на большей части американской территории разрыв во времени, отделяющий прибытие нового вида комаров от его обнаружения, может составлять десяток лет. Мы начинаем замечать опасность лишь тогда, когда она встречается на каждом шагу, – но это слишком поздно.

Далее необходимо готовить системы здравоохранения к работе с новыми видами паразитов. Позанимавшись моделированием спектра болезней, вызываемых паразитами по всему миру, команда в составе Майка Гэвина, Найимы Харрис, Джонатана Дэвиса и меня пришла к двум важным выводам. Первый, как уже упоминалось, состоял в том, что паразиты наиболее многочисленны в тех местах, где жарко и влажно. Климат выступает хорошим предиктором разнообразия болезней. Кто-то может предположить, что при грандиозных объемах средств, потраченных людьми на сдерживание инфекций, древняя связь между климатом и болезнями была поколеблена. Но ничуть не бывало – задирать нос пока рано. В жарких и влажных местах по-прежнему процветают недуги, вызываемые паразитами. Но у нас был и второй вывод. Уровень заболеваемости (доля зараженных) самыми страшными болезнями зависел не только от климата. Гораздо лучше его объясняла модель, в которую инкорпорировали как климат, так и затраты на общественное здравоохранение. Иначе говоря, средства, потраченные на охрану здоровья, не всегда позволяют избавиться от паразитов, но неизменно ограничивают зоны их распространения, минимизируя их численность. Вполне возможно, нечто похожее верно также для вредителей и паразитов сельского хозяйства. Странам и регионам, которым в будущем предстоит стать более тропическими, следует начать инвестировать в инфраструктуру, возводящую барьеры на пути прибывающих полчищ.

Безусловно, есть и другой вариант – вновь попытаться убежать. Мы могли бы, как утверждают некоторые, колонизировать Луну или Марс. Однако мне как экологу отнюдь не кажется, что мы сумеем с нуля отстроить экосистемы на других планетах и поддерживать их в работоспособном состоянии после того, как не смогли избежать разрушения изначально доставшихся нам экосистем Земли. Впрочем, сугубо в дискуссионных целях давайте представим, что мы все-таки способны колонизировать Луну или Марс. Вообразим космический летний домик Илона Маска с прелестным (хоть и герметично изолированным) крылечком. Нарисуем себе теплицы, полные вкуснейших растений. Подумаем обо всем, что мы любим на родной планете, но только воспроизведенном в упрощенной форме. Наконец, представим человеческие поселения, полностью избавленные от любых паразитов. При таком сценарии побег покажется вполне возможным. Точнее говоря, бежать повторно смогла бы горстка богачей. Но если прошлое о чем-то и говорит нам, так это о том, что даже такое бегство окажется временным спасением. Например, исследователи недавно обнаружили паразитов в садах, взращиваемых астронавтами на Международной космической станции. Паразиты растений уже добрались до космоса{67}.

Глава 5

Ниша человека

С изменением климата большинству видов на Земле придется переселяться туда, где они смогут благополучно обосноваться. Среди тех, кому потребуется переселение, – и редкие птицы, и улитки, и паразиты. Об этом я немало говорил. А вот о чем пока не было сказано, так это о человеке, который тоже входит в число вынужденных переселенцев. В каком-то смысле поражает, в сколь разных условиях, в том числе и климатических, умудрился поселиться и обрасти хозяйством человек в процессе своих странствий и уходов от напастей. Наша ниша кажется широкой. Еще до изобретения земледелия люди сумели обжиться в тундрах, болотах, пустынях, джунглях. Всевозможные инновации позволили современному человеку занять больше природных зон, чем это удавалось любым его предшественникам. Если сосредоточиться на отдельных людях и их сообществах, то на первый план попадают именно такие инновации. Среди них – изобретение огня и одежды, чтобы греться, строительство ирригационных систем, чтобы перемещать воду, навык обогрева и охлаждения жилищ. В том же ряду и способность менять образ жизни с учетом конкретных внешних обстоятельств. Скотоводы по всему миру живут в особых условиях, сезонно кочуя вместе со своими животными. Народы Крайнего Севера выживают благодаря выдающимся знаниям о животных и растениях, а также сезонным миграциям, умению делать припасы и новаторским строительным навыкам. Современная наука нашла способ колонизировать космос – по крайней мере, на время. Не исключено, что прямо сейчас над нашими головами завтракают, спят или читают астронавты.

Но если взглянуть на все это пошире и поразмышлять о человечестве в целом – то есть не о том, где человек может жить, а о том, где живут крупные человеческие популяции, – то картина изменится.

Если смотреть в таком широком ракурсе, значимость наших инноваций едва ли не полностью нивелируется. На первый план выходят физиологические пределы человеческого организма. Недавно Чи Сюй из Нанкинского университета в Китае и его коллеги из Университетов Орхуса, Эксетера и Вагенингена провели замеры древней и современной ниш человеческого рода, исходя из плотности населения на Земле. Когда мы хотим выяснить, какие условия благоприятствуют выживанию человека, начать с плотности населения вполне разумно{68}.

Cюй и его коллеги отобразили на графике относительные пропорции суши при разных климатах. Получилось широкое разнообразие комбинаций температуры и количества осадков, встречающихся в разных уголках Земли – от очень холодных и сухих до очень жарких и влажных. Кроме того, было установлено, что некоторые типы климата встречаются гораздо чаще других и, может быть, даже чаще, чем мы склонны себе представлять. На обширнейших территориях земной суши либо холодно и сухо, как в далекой тундре, либо жарко и сухо, как в Сахаре. Затем Сюй и его команда проанализировали подмножество условий, позволивших выжить плотным популяциям людей. Ученые действовали так же, как поступают экологи (в том числе и некоторые соратники Сюя по этому проекту), когда рассматривают ниши животных, не имеющих отношения к человеку. Иначе говоря, они изучали людей так же, как изучали бы любых других живых существ – пчел, бобров или летучих мышей.

Сюй с коллегами начали с анализа ниши человека в относительно далеком прошлом, 6000 лет назад, опираясь на различные археологические данные, недавно сведенные в специальную электронную базу. В то время гораздо бо́льшая, чем сегодня, часть человеческой популяции состояла из охотников-собирателей. Сюй и его сподвижники обнаружили, что они довольно плотно заселяли территории с широким диапазоном разнообразных климатических условий, но при этом в некоторых условиях не жили вовсе. Эти результаты отображены на рисунке 5.1: на средней картинке верхнего ряда наиболее яркие белые участки обозначают климатические условия, в которых 6000 лет назад человеческие популяции достигали наибольшей плотности. Без труда можно заметить, что в очень холодных местах древних людей было совсем немного, равно как и в очень жарких и влажных областях, в то время как некоторые