Богатые страны страдали ровно в той же мере, что и бедные. Таким образом, вывод оказался примечательно прост: когда температура выходит за пределы оптимальной для человеческой ниши, это всегда и везде оборачивается ростом насилия, падением ВВП и, если вновь вернуться к работам Сюя, снижением вероятности выживания больших популяций.

Представляя себе нишу, подходящую для современных человеческих популяций высокой плотности, мы можем поразмышлять, куда эта ниша будет сдвигаться и что потребуется от людей, чтобы сделать вновь обживаемые условия максимально благоприятными для себя. Иначе говоря, экологи способны заранее наметить маршруты человеческих миграций ровно так же, как и маршруты переселения птиц или растений. Проделав необходимые расчеты, Сюй и его коллеги выяснили, что в будущем благоприятные для человеческого выживания и процветания зоны сократятся и сместятся: в Северном полушарии – определенно к северу, в Южном полушарии – более хаотично. Искомая область сдвинется в Северной Америке к Канаде, в Европе – к Скандинавии, в Азии – к крайнему северу России. Тем временем Африка южнее Сахары, весь бассейн Амазонки и примерно половина тропической Азии к 2080 году уйдут еще дальше от оптимума человеческой ниши в сценарии RCP4.5, в котором мы резко снижаем выбросы, или вообще покинут ее пределы в сценарии RCP8.5, который исходит из стратегии business-as-usual. К несчастью, именно в этих регионах в ближайшие десятилетия ожидается наиболее бурный рост населения. Таким образом, к 2080 году огромное количество людей будет, по-видимому, существовать за пределами экологической ниши человека. Если руководствоваться сценарием RCP4.5 (описанным в главе 4), который многие теперь считают наиболее оптимистическим в свете общемировых усилий сократить выбросы парниковых газов, то через шесть десятилетий численность населения в этих регионах составит 1,5 млрд человек; если же исходить из сценария RCP8.5 –business-as-usual, то их окажется уже 3,5 млрд.

Биологи, занимающиеся охраной природы, много размышляли над тем, как помочь видам, которым из-за изменения климата придется переселяться в поисках новых пристанищ. Подход, предполагающий создание коридоров и сохранение максимально возможных пространств естественной среды, не идеален, но он тем не менее имеет определенные преимущества и спасет тысячи, а может быть, и сотни тысяч видов.

Но нам придется изыскать также способы помочь миллионам, а возможно, и миллиардам людей обрести новые места проживания. Для этого потребуется дерзкий глобальный план, в котором будут учтены не только огромные массы переселенцев, но и некоторые географические обстоятельства. На сегодняшний день львиная доля парниковых газов, вредящих климату, производится людьми и предприятиями в США и Европе. Но при этом последствия воздействия парниковых газов на климат и через него на человека ощущают на себе в основном жители регионов, лежащих на окраинах сельскохозяйственной ниши, – то есть те, кто, по сути, никак не способствовал увеличению количества выбросов углекислого газа. Соответственно обязанность помочь миллионам семей найти новые дома и создать коридоры для их выживания ложится в первую очередь на страны, породившие нынешний кризис.

Между тем для регионов, которые, по-видимому, окажутся дальше всего от оптимума сельскохозяйственной ниши, просматриваются и другие проблески надежды. Возвратившись к рисунку 5.1, можно заметить интересную особенность. Несмотря на то что базовая ниша человека очень узка и ограничена теми же сочетаниями температуры и влажности, которые определяли его расселение 6000 лет назад, в современном варианте этой ниши появилась дополнительная климатическая зона – регионы, где очень жарко и очень влажно. В своей работе Чи Сюй и его коллеги отмечают, что эта зона в основном совпадает с муссонными областями тропической Индии. Сами ученые не пытаются объяснить такое расширение ниши, но, возможно, дело в том, что индийская культура нашла какие-то способы справляться с воздействием жары на человека, а индийское сельское хозяйство отыскало методы минимизации ее влияния на посевы. Из материалов Сюя и его коллег видно, что зной и небывалая влажность характеризуют не только климатическую нишу Индии как таковую, но и экологическую нишу индийских сельскохозяйственных культур и домашних животных. А это вселяет надежду. Из примера Индии следует, что нам нужно как можно быстрее выявить все те регионы планеты, где народы освоили навыки проживания за пределами древней ниши человека, извлечь из этих успехов уроки и приспособить их для дальнейшего широкого применения. Чем больше удастся раздвинуть нишу обитания человека, тем меньше страданий принесет нам будущее.

При этом, однако, следует помнить: наряду с тем, что индийский пример действительно содержит какие-то решения для территорий с подобным климатом, в самой Индии повышение температуры породит условия прямо-таки невиданные. Причем подобное произойдет не только с индийцами. Согласно прогнозам – по сценарию business-as-usual, да и по более оптимистичным сценариям тоже, – к 2080 году значительная часть населения нашей планеты будет обитать в условиях еще более жарких, чем те, что отличают самые знойные области сегодняшней Индии{76}.

Глава 6

Интеллект ворон

В грядущие годы средние температуры, скорее всего, изменятся до таких отметок, что сами по себе смогут нанести огромный ущерб культурам, странам, людям и миллионам диких видов животных. Мир будет страдать от смертельного зноя, вызванного нашими действиями и бездействием. Увы, изменениями этих средних значений дело не ограничится. Вместе с ними от года к году начнет нарастать непостоянство температуры и влажности{77}. Вообще-то, слово «непостоянство» звучит расплывчато и безобидно. Но в действительности все наоборот: это одна из фундаментальных природных угроз. Непостоянства природы надо бояться и к нему нужно готовиться.

Многие дикие виды, далекие от человека, в ответ на изменения средних условий могут перемещаться по сухопутным коридорам или по воздуху в более подходящие места (это уже описанный выше хоминг). Ученым также известно несколько случаев, когда новейшие изменения типовых условий провоцировали быстрый эволюционный ответ вида. К примеру, у муравьев, живущих в раскаленной городской зоне Кливленда, развилась повышенная по сравнению с деревенскими родственниками переносимость высоких температур{78}. Естественный отбор просто отбраковал муравьев, неспособных к термоустойчивости. Естественный отбор вообще неизменно помогает видам приспособиться к новым условиям – он проделывает это уже миллиарды лет, рождение за рождением, смерть за смертью.

Но быстрые адаптивные изменения простых свойств организма – скажем, умения переносить жару – полезнее всего для видов в тех ситуациях, когда новые условия, сложившиеся в текущем году, позволяют предвосхитить условия года грядущего. В частности, адаптивные изменения хорошо срабатывают в случаях, когда будущие параметры меняются по нарастающей в одну сторону: тепло, теплее, потом совсем жарко. Но они не слишком эффективны, если условия будущего непостоянны и переменчивы: сначала тепло, потом вдруг холодно, затем жарче прежнего, и так далее. Тем не менее именно последний паттерн наблюдается сейчас во многих регионах – они переживают общее потепление, перемежаемое необычными для их климата крайностями. Некоторые районы Техаса уже видели «беспрецедентную» жару, сопровождаемую засухами и пожарами, за которой, однако, следовало рекордное похолодание. А в Австралии неслыханная засуха внезапно сменялась дождями, которые затапливали целые города. В будущем подобные колебания станут еще более обыденными, а диапазон крайностей – еще более широким.

Для видов, которые вынуждены приспосабливаться к меняющимся условиям, главная проблема как раз крайности: в этом году адаптируемся к одной, а в следующем уже к другой. Например, в 1982 году феномен Эль-Ниньо[11] вызвал длительные дожди на острове Дафна Майор в Галапагосском архипелаге, из-за чего чрезвычайно редким стал один из видов растений с крупными семенами – излюбленная пища галапагосских вьюрков. В итоге в тот год особи вида Geospiza fortis (средние земляные вьюрки) с маленькими клювами преуспевали больше, чем их собратья с крупными клювами{79}. И уже в следующем, 1983 году маленькие клювы встречались у большего количества вьюрков. Иначе говоря, птицы эволюционировали. А поскольку вид растений с крупными семенами по-прежнему встречался редко, вьюрки с маленькими клювами продолжали процветать. Но если бы в 1984 году, когда фаза Эль-Ниньо сменилась, растения смогли восстановиться, то все пошло бы совсем иначе: приобретенное вьюрками оснащение в новых условиях оказалось бы абсолютно невостребованным, а успех сопутствовал бы вьюркам с крупными клювами. Естественный отбор может долго гонять вид туда-сюда, из крайности в крайность, но в какой-то момент