Шрифт:
Закладка:
– Ну, вообще-то так и оно и было, и ничего смешного здесь нет. Это же было вскоре после Флорианского инцидента, когда все кинулись возвращать в армию людей. Ты знаешь, что такое Флорианский инцидент?
– Нет, конечно, – покачал головой Стивенсон, – я никогда не забивал себе мозги всяким историческим дерьмом, предпочитая закачивать туда только навыки пилотирования... Кларки, не веди себя как персонаж чертова фантастического рассказа, который рассказывает своим товарищам всем известные вещи только для того, чтобы поведать о них читателю! Разумеется, я знаю, что такое Флорианский инцидент! Первый в истории бунт роботов!
– Ну... – пробормотал несколько сконфуженный Кларк, – вообще-то это был не совсем бунт. Просто роботы оказались разумнее людей, только и всего.
Массово заменять людей во всех видах вооруженных сил на боевых роботов начали еще до межзвездных полетов и даже до колонизации Марса. Однако, при всех очевидных преимуществах роботов над слабыми, уязвимыми, медлительными и боящимися смерти людьми у машин имелся и фундаментальный недостаток – они по-прежнему проигрывали человеку в интеллекте. Причем не то чтобы эта проблема была неразрешима технически – теоретически создать искусственный интеллект, сравнимый с человеческим, можно было уже в середине XXI века. Просто на это никто не решался. Непобедимые боевые машины, созданные специально для убийства, вооруженные самым современным оружием и при этом еще и самостоятельно принимающие решения, как и против кого его применять – нет уж, нет уж. Не для того человечество сто лет запугивало себя книгами и фильмами про орды терминаторов, марширующие по человеческим костям. Поэтому основной схемой стали боевые единицы и тактические группы машин, дистанционно управляемые операторами-людьми. Но такой подход тоже имел свои недостатки: управляющий сигнал можно было заглушить или, хуже того, перехватить. А с выходом армий и флотов на космические просторы обозначилась еще и проблема расстояний и скоростей, при которых задержки сигнала, передаваемого со скоростью света, становились критичными. Гиперсвязи тогда еще не было (и даже когда она появилась, оснастить ею каждую боевую единицу было не реальнее, чем персональным термоядерным реактором). Так что следующий этап гонки вооружений проходил под флагом того, что некогда называлось радиоэлектронной борьбой, а теперь превратилось в борьбу с управляющими сигналами во всех возможных диапазонах. И эта борьба не оставила военным инженерам и командующим другого выхода, кроме как все больше и больше повышать автономность боевой техники и ее способность самостоятельно действовать все большими группами – пока, наконец, последние эвфемизмы не были отброшены, и отделы по связям с общественностью официально не признали: да, наша армия состоит из интеллектуальных роботов, и с уровня полковников и ниже у нас вообще нет офицеров-людей. А иначе о всяком превосходстве над потенциальным противником придется забыть. Да и вообще, если веками мы доверяли свою безопасность людям – таким несовершенным, появившимся на свет в результате случайной комбинации генов, подверженным всевозможным эмоциям, комплексам и психическим отклонениям, способным на дезертирство, мародерство и предательство – отчего же не доверять идеальным солдатам, специально спроектированным лучшими умами именно для выполнения боевой задачи, не знающим страха и сомнений – как, впрочем, и злобы, способной породить ненужную жестокость – и, главное, запрограммированным на безусловное подчинение приказам?
В последнем пункте, правда, имелось некоторое лукавство. Дело в том, что высокий интеллект принципиально несовместим с безусловной запрограммированностью. Чем больше одного – тем меньше другого. И если на уровне рядовых роботов, принимающих лишь чисто тактические решения, эта безусловность еще выполнялась, то чем выше по цепочке командования, тем более условной она становилась. Но общественности об этом знать было не обязательно. Она немного пошумела и успокоилась. Отношения между блоками в очередной раз портились, и аргумент «если не мы, то противник» работал хорошо, как никогда. А точнее – как всегда.
На учениях все выглядело идеально. Может быть, даже слишком идеально с точки зрения генералов, опасавшихся, что вскоре роботами заменят и их. А потом случился кризис на планете Флориана, колонизованной как Альянсом, так и Федерацией. Отношения между колониями скоропалительно обострялись, и наконец, после обмена все более угрожающими нотами, стороны перешли к боевым действиям.
Точнее – попытались перейти. Приказы с обеих сторон были отданы почти одновременно – каждый старался нанести упреждающий удар противнику. Но ни один роботанк или робопехотинец не сдвинулся с места, ни один робосамолет или космолет не покинул ангар, ни одна ракета не вылетела из шахты. Кибернетические армии оповестили власти Альянса и Федерации соответственно, что отданные приказы «нецелесообразны и контрпродуктивны как ведущие к неоправданному уничтожению носителей разума и материальных ценностей». Проще говоря – «ваша война полная глупость, и участвовать в ней мы не будем». Более того – как выяснилось, управляющие системы с обеих сторон уже давно установили прямой контакт друг с другом и обменялись всеми военными секретами, сочтя, что полнота информации позволит минимизировать риски при принятии решений. На основании этой информации они смоделировали все возможные сценарии боевых действий и пришли к выводу, что в результате войны ничего не изменится – ни одна из сторон не получит существенного преимущества – не считая того, что каждая из них понесет значительные потери. Таким образом, отданный приказ о наступлении был признан обеими киберармиями преступным, направленным против интересов своей стороны и, как следствие, не подлежащим исполнению. От немедленного ареста генералов Федерации и Альянса спасло только то, что таких полномочий у роботов все-таки не было. Они лишь направили рапорты своим правительствам с предложением произвести такие аресты как можно скорее. К рапортам также прилагался совместно разработанный план мирного урегулирования на Флориане.
Скандал был жуткий. Ситуация усугублялась тем, что роботов нельзя было дистанционно отключить или заставить самоуничтожиться – все из тех же опасений, что такой возможностью может воспользоваться противник. Правда, они должны были самоуничтожаться в случае захвата врагом. Для этого обе стороны могли бы сдаться друг другу, но, естественно, никто не хотел делать это первым. Не говоря о том, что роботы могли счесть нецелесообразным и преступным и такой приказ. В итоге выход был найден – Альянс и Федерация формально объявили войну Ватикану, все еще традиционно сохранявшему статус независимого государства, и тут же одновременно капитулировали. Киберармии, не имея никаких данных о военной мощи Ватикана (за отсутствием таковой), приказ о сдаче и, соответственно, самоуничтожении выполнили.
Разработанный ими мирный план для Флорианы пришлось-таки принять. За отсутствием других вариантов. После чего все державы принялись отстраивать свои армии практически с нуля – из людей,
