– Во-первых, Марит, ты меня не встретила, – произнес я, вытягивая шею, чтобы завязать галстук. – А подобрала на парковке в ужасном состоянии. Если кому и смущаться, то точно не тебе.

– Ну, раз ты так ставишь вопрос… – усмехнулась она.

– А во-вторых, сегодня утром ты спасла мою задницу, а потом и мое путешествие. Я не знаю, как отблагодарить тебя – разве что угостить ужином и сводить послушать Шарлотту. Скорее это ты делаешь мне одолжение. За последний месяц я побывал на шестнадцати концертах, и было бы неплохо поделиться ее талантом с кем-то еще… Чтобы кто-нибудь другой начал ценить ее так же сильно, как я.

– Звучит мило, – с улыбкой согласилась Марит.

– Значит… все хорошо?

– Все отлично, – подтвердила она и точно не лгала.

– Прямо? – спросил я, указав на галстук.

– Нет. – Она подошла ко мне ближе и поправила галстук, окутав насыщенным землистым ароматом какого-то масла или духов. Впрочем, вполне приятным. – Вот так. А теперь идем, Ной Лейк, пока мы не опоздали на твое свидание с Шарлоттой.

Марит подставила локоть и помогла мне обхватить его пальцами. Да, ее рука была немного больше, ну и что с того? Она стала для меня ангелом милосердия, и ее внешность не имела ни малейшего значения. Я мысленно представлял ее красавицей, но даже будь она в реальности столь же великолепной, как Валентина, ей было не суждено проникнуть в мое сердце.

Эта часть меня принадлежала Шарлотте. Как и все остальное, включая душу. Только благодаря Марит я, побежденный, не отправился в аэропорт, а вновь ступил на длинный темный путь, в конце которого меня ждала Шарлотта. Поэтому эта незнакомка есть и всегда будет для меня святой Марит.

Мы приехали в «Королевский театр Карре» и заняли места в углу верхнего ряда.

– Да у меня тут голова закружится, – пошутила Марит. – Ты всегда здесь сидишь? Так далеко от сцены?

Я ухмыльнулся.

– Ну, любоваться видом мне не приходится. К тому же нельзя, чтобы Шарлотта меня заметила.

– Пожалуй, надену тогда свои модные очки, чтобы ее разглядеть. Все скрипачи сидят вместе. Как она выглядит?

– У тебя есть программка?

– Да.

– Возможно, она сегодня будет выступать сольно, – сообщил я, жалея, что не могу позаимствовать глаза Марит хотя бы на один вечер.

Марит придвинулась ко мне.

– Она играет анданте из сонаты Моцарта для скрипки и фортепиано. Это хорошая музыка?

– Услышишь, – улыбнулся я.

После начала концерта мы не проронили ни слова. Только когда на сцену вышла Шарлотта, Марит схватила меня за руку и прошептала:

– О, Ной, она такая красивая. Я даже отсюда вижу, как она сияет.

Я кивнул и стиснул челюсти, радуясь, что мои глаза скрыты за стеклами новых солнцезащитных очков. Когда Шарлотта заиграла, я не смог сдержаться, осознавая, насколько близок был к тому, чтобы все разрушить. Шарлотта обладала редким, ярким талантом. Из ее скрипки лилась до боли прекрасная музыка. Марит вцепилась мне в руку, время от времени шмыгая носом, и скопившийся внутри меня лед, который начал трескаться еще в отеле, окончательно разлетелся на холодные осколки.

Я и сам схватился за руку Марит, а другой рукой подпер склоненную голову. Меня душили рыдания, но я всеми силами старался удержать их.

Я раскрылся, развалился на части, отпустив на волю всю ярость, горечь и боль. Держаться за них не было даже сил. Я обманывал себя, считая, что смогу вернуться к своей старой жизни, вот только от нее уже ничего не осталось, кроме неприятного осадка. А за него, как я наконец-то понял, держаться точно не стоило.

Мои прежние знания о мире и своем месте в нем рассыпались в прах. И теперь я должен выяснить, каково это – быть мужчиной, без памяти влюбленным в женщину. Человеческим созданием, которое заново познает жизнь во всем ее великолепии и уродстве, ненависти и боли, и лицом к лицу сталкивается с добром и злом, любовью и смертью.

Да, я рыдал, как ребенок, но никогда прежде не чувствовал себя настолько собой, как в этот момент. Каким бы я ни был или кем бы ни собирался стать.

После концерта Марит отвезла меня в отель. Я попросил у нее номер телефона или адрес электронной почты, чтобы поддерживать связь, но она отказалась.

– Ты как посланец НЛО, который вынужденно сел на мою парковку, – сказала она. – Мы вместе пережили приключение, но теперь тебе пора возвращаться. – Марит застенчиво рассмеялась. – Даже если я кому-то расскажу об этом, мне просто не поверят.

Я крепче сжал новую белую трость. Карман успокаивающе оттягивал новый телефон.

– Спасибо, Марит. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Помнишь, я сказала, что твое путешествие – это безумие?

– Что, уже передумала?

– Нет, – рассмеялась она. – Но это в некотором роде геройский поступок, Ной. Вряд ли ты считаешь так же, но, быть может, стоит взглянуть на все, что ты делаешь, с этой стороны?

– Похоже, ты читаешь слишком много комиксов, – улыбнулся я.

– Возможно, – ответила она и, выйдя в коридор, добавила: – Но я люблю их, потому что в конце герой всегда добивается девушки.

Глава 11

Преображение

Путешествуя по следующим городам, я заметил в себе некоторые перемены. Копенгаген, Варшава, Прага… Ничто не давалось мне легко. Ни на минуту. Однако разочарование больше не давило всем весом и не погребало под собой. Да, порой я злился, но ярость не поглощала меня целиком и полностью, затмевая все прочие чувства. Я приветствовал новый опыт, брал из него все самое лучшее и отбрасывал остальное, и каждый новый день начинал сначала. Теперь я разговаривал с людьми, болтал, смеялся, обедал и пил кофе.

В Праге молодожены из Швейцарии, приехавшие на медовый месяц, прогулялись со мной по Карлову мосту, описывая красоты города на французском и английском в надежде, что с помощью двух языков я смогу «увидеть» все более четко.

В Варшаве маленькая старушка помогла мне перейти улицу, а потом отвела к себе домой и накормила борщом с хлебом. Я не говорил на польском, она не знала английского, но это не мешало ей болтать без умолку. Когда настало время уходить, она на прощание расцеловала меня в обе щеки, и в моей груди что-то сжалось. Видимо, я превращался в плаксу. Благо Ава не видела, как я