Я к чему это все? Третьего должно «накрыть». Так всегда, стоит из дерьма вылезти и приходит откат. Одна надежда, что фиксианцы не люди… хреновый из меня психиатр! Что мне с ним делать, если его «накроет»? Аптечку уже проверил, там этого успокоительного кот наплакал… а алкоголя на корабле нет. Нету! В космосе сухой закон. Даже среди пиратов… м-да…

Вот эта грядущая проблема была похуже всего.

**************************

… теплая волна жгучего чужого страха, на грани ужаса, накатила, опаляя и заполняя до краев внутреннюю пустоту. Все мое существо потянулось навстречу, хотелось выпить ее всю, наглотаться, поглотить без остатка.

– НЕТ!!!

Чужой крик, негой пронзающий тишину.

Перед глазами вставал лес, ублюдок прибитый гвоздями к дереву. Я с удовольствием провел языком по лезвию ножа, наслаждаясь солоновато-металлическим привкусом поганой крови.

– А теперь… сука… я тебя потрошить буду… живьем… а ты будешь срать и ссаться…

НЕТ!!!

Крик разлетается по окрестностям, но я не тороплюсь. Нет, спешить не надо… он не спешил. Не спешил, когда развлекался, упиваясь своей силой над двумя детьми восьми и десяти лет. Он их щадил? Когда насиловал, пытал, бил… раздирал их надвое бутылкой? Подарок себе на днюху сделал? Так я тоже подарочек хочу...

Нет, я спешить не стану… и тайга привычно все скроет.

Менты, ссу-ки… стражи порядка и закона, Светлые, по матушке их… носом начали землю рыть. Ищут. Кто? Кто самосудом балуется?! Но пусть ищут, я пока закончу… Можно быть и Палачом… семейное дело, как дед говорил…

Крики продолжались, переходя в стоны и вой, искажаясь, меняясь… лес темнел, будто ночь наступала… и чувство неправильности в привычном, любимом сне, стала подбираться все ближе.

Впервые во сне я остановил руку, перед тем как вспороть живот уже умирающей крысе. Тело передо мной, залитое кровью, хрипящее кровавой пеной вдруг потекло волной, трансформируясь в нечто… через миг передо мной встал странный урод. Будто помесь крысы, рака, человека-обезьяны…

– Поиграем, капитан? – проскрежетало оно. – Сегодня твое место займет Второй.

Руки-клешни бросили раскаленный прут, что жег ранее тело и я вдруг почувствовал, что будто скован. И я у стены, обездвиженный по рукам и ногам.

ДА ТВОЮ МАТЬ!

Что за черт?! Вместе леса и привязанного к дереву ублюдка, каменные стены и к потолку подвешен за руки Второй капитан, пребывающий без сознания.

– Послушаешь, как он кричит? – уродливая рожа склоняется надо мной, шевеля жвалами.

Вот же тварь! И тут лицо урода стремительно меняется, плывет, приобретая черты лица Первого капитана...

Сон стремительно меняется и я вижу как уже Второго капитана на веревке, опускают вниз в большую бочку, заполненной непонятной жижей... хотя во сне я знаю, что это самая едкая кислота.

– Нет!! – не мой голос кричит и я-не я, рвусь из кандалов.

Ноги Второго погружаются в бочку и через короткие секунды его лицо искажается, он приходит в себя и дикий крик разрезает подземелье... его вздергивают вверх, и я вижу как плоть с кожей слезает с ног пленника.

– Не трогайте его! Нет!!

… я хватанул ртом воздух, приходя в себя на жестком металлическом полу корабля. Каково… это что вообще было?! Протяжный стон-скулеж вновь прокатился в воздухе, и меня подбросило вверх. Третий! Да твою же мать!

Я рванул в каюту к своему пленнику, чуть не сбив с ног перепуганную Алису, высунувшую нос за двери своей каюты. Хлопнув по панели рукой, разблокировав створки, ворвался внутрь, и чуть носом не пропахал пол. Чувства Третьего пропитали сам воздух, сшибая с ног, и дурманя голову.

– Твою налево… – выдохнул я, выравнивая равновесие и в два шага оказался рядом с фиксианцем.

Тот скрутился в койке в сплошной комок, запутавшись в одеяле, корчась от кошмара. Я схватил его за плечи, встряхнул, рванул на себя.

– НЕТ!! Нет! КИМ!

– Тихо! Тихо! Да просыпайся ты! – тот забился в руках, будто с новой силой, и так боднул башкой мой подбородок, что чуть звезды из глаз не посыпались.

Шипя сквозь зубы, прижал к себе крепче. Мокрый как мышь, дрожащий, отчаянно рвущийся из рук. Голова кругом шла от чувств,