— Ох вздремнул бы! — вздохнул он.

— Товарищ полковник, состав номер три очень хорошо бодрит, — поделился с ним результатами экспериментов ученый, с удовольствием отхлебнул из фужера отражающей свет лампочек на потолке лимузина, сиреневого цвета жидкости, издал довольное. — Э-х-х! — и поклонился Королеве. — Ваше Величество, благодарю вас за такие изысканные напитки!

Повернувшись ко мне, Сеннит — сидит на специальном, с удлинением для брюшка, месте — преподала урок:

— Запомни, Андрей — доступное человечеству количество физиологических удовольствий ограничено. Особенно — количество удовольствий, не оказывающих негативные последствия на организм и психику. Поэтому люди ценят тех, кто способен подарить им новые безопасные способы вызвать приятные химические реакции.

Пока я давил смех, она повернулась к растерявшимся ученым и ответила:

— Данный состав способствует формированию новых нейронных связей, восстанавливает центральную нервную систему и выводит из организма вредные вещества.

— Не стимулирует? — уточнил ученый.

— Не стимулирует, — подтвердила Королева. — То, что вы чувствуете сейчас, уважаемый мудрец — это плоды омолодившейся и вернувшей целостность нервной системы. Гормональная система юного человека синтезирует больше гормонов, в том числе — приятных.

— А почему Семеныч — «мудрец»? — обиделся второй ученый. — Он еще даже «доктора» не получил!

— Я оцениваю такие параметры, как любознательность, увлеченность, количество используемых когнитивных возможностей и готовность рисковать собой во имя науки, — смачно приложила недовольного Сеннит.

Пока ученый «омоложенный» оправдывался перед старшим коллегой («да не пытаюсь я вас подсидеть!»), я предложил Тимофею:

— Составчика номер три?

— Прямой запрет, — отказался КГБшник.

— Состав номер три совершенно безопасен, в отличие от принятых вами четыре часа назад стимуляторов, — вступилась за свою алхимию Сеннит.

— Я ни в коем случае не хотел показать пренебрежение вашим гостеприимством, — заверил ее Тимофей. — Но у меня приказ.

— Можем превратить Тимофея в суперсолдата? — спросил я Королеву.

Эту инициативу зарубила уже она сама:

— Во избежание недопониманий, на данном этапе будет лучше воздержаться от изменений государственных служащих.

КГБшник очень заметно для нынешнего меня расслабился — геном остается в своей несовершенной целостности!

— Однако, — повернувшись к Тимофею, добавила Сеннит. — Если вы намерены сохранить свое место рядом с Андреем и далее, вам придется измениться: рядом с последним потомком Древних слабакам не место.

Поерзав, «восстановленный» ученый робко попросил:

— Ваше Величество, можно ли подвергнуть процедуре изменения меня?

— Это будут решать ваши лидеры, — отмахнулась она.

— Петрович, не наглей, — одернул коллега. — Как действующий доктор наук, я больше подхожу на роль подопытного.

Повернувшись ко мне, Сеннит преподала еще один урок:

— Запомни, Андрей: людям свойственны амбиции, которые нередко приводят к печальным для самого человека последствиям. Ни одно живое существо на этой планете не способно переступить инстинкт самосохранения ради так называемой «выгоды», кроме человека.

Умора!

— Я запомню, — пообещал я.

Жук-лимузин покинул проход и осветил глазами-фарами огромную пещеру с замершими в ней червями-«проходчиками» и идеально ровными стенами и сводами потолка. Такое чувство, что камень долго шлифовали наждачкой, но это, разумеется, не так — просто Древние технологии и не так могут.

— Для обустройства корабельного хранилища Древними использовались ваши далекие предки, — пояснила Королева сменившим фужеры на камеры ученым. — Потребовалось три десятилетия, чтобы предать этим стенам подобающую форму.

Стало стыдно — реально наждачкой обрабатывали!

— Древние использовали первобытных людей в качестве рабов? — уточнил доктор наук.

— Древние использовали первобытных людей в качестве наемной рабочей силы, — покачала головой Сеннит. — Так же, как это делаете вы сами сейчас: за свой труд человек получает доступ к поддерживаемым его жизнедеятельность ресурсам.

— Пахали за еду, — подытожил Тимофей.

— При наличии потенциально бесконечного количества метапровизии, придется придумывать для рабочих и крестьян новые способы принуждения к трудовой деятельности, — заметил «омоложенный».

— Запомни, Андрей, — решила преподать еще один урок Сеннит. — Находящиеся наверху социально-экономической пирамиды и находящиеся на пути к ней представители человечества нередко испытывают презрение к сородичам с более низким положением.

— Запомню, — пообещал я.

Выбравшись из лимузина, Сеннит материализовала в руке пару мелких, черных шариков и подбросила их вверх. Прилипнув к потолку, шарики засветились, заставив отшлифованные стены играть отражениями. Мне нынче свет не нужен, Королеве — тем более, так что понятно для кого такой сервис.

— Спасибо, Ваше Величество, — заметил жест доктор.

— Запомни, Андрей, — и снова я получил урок. — Существуя в микросоциумах, некоторые представители человечества развивают эволюционно заложенную в них способность откликаться на знаки внимания, оказываемые формальным или неформальным лидером группы.

— Я просто проявил вежливость, — соврал доктор.

— Запомни, Андрей, во многом именно благодаря необходимости запоминать собственную и чужую ложь, сформировался человеческий мозг в его нынешнем виде.

Умора!

Разговор не мешал нам идти по отражающему свет полу пещеры к противоположной тоннелю стене, в которой нашлась матово-черная, лишенная табличек и узоров, словно поглощающая свет, здоровенная металлическая дверь арочной формы.

— Печать, — указала второй-правой сверху конечностью на дверь Сеннит. — Приложи ладонь, Андрей.

Я приложил. Металл оказался комфортно теплым и каким-то упругим. Рука словно погрузилась в него на пару миллиметров, и на двери загорелась напоминающая наскальную живопись серия картинок.

На первой высокий человечек с красной полоской на голове выходил из пирамидообразного корабля. На второй — человечек выливал на землю содержимое пробирки. На третьей сидящему на схематично изображенном троне Древнему поклонялись люди. На четвертой Древнего не было — только люди, которые рубили кирками и возили на тачках камни. На пятой Древнего тоже не оказалось: изображен холм, которому кланялись люди. На шестой — мы! Ну как «мы», скорее просто пророчество: внутри изображенного «в разрезе» холма стояли двое — человечек с красной полосой и схематично изображенная Королева жуков.

— Как в кино, — вздохнул Тимофей.

— Напоминает изобразительное искусство древних египтян, — прокомментировал «омоложенный» ученый, старательно фиксируя рисунки камерой.

— Ничего удивительного, — подключился к беседе доктор наук. — Большая часть древних рисунков похожа. Не удивляет и пирамида: это самая простая геометрическая архитектурная форма.

— Древние придавали свои кораблям именно эту форму, чтобы впечатлять первобытные общества — некоторые представители Древних любили поиграть в богов, — добавила Сеннит. — Со временем это было признано аморальным и запрещено, но форма кораблей сохранилась — ее пересмотр потребовал бы неоправданной траты ресурсов на техническое переоснащение космических