Сотни голубых глаз смотрят с этих крыльев. Какие-то из них принадлежат Ищенко Н. Е., а какие-то — НЕИщенко. Но, по сути, и они одно, уже очень давно одно.

Второй не чувствует ничего.

Третий смеется, узнавая подобного себе.

Славная будет битва.

Трубит архангельская труба, в окна церкви заглядывают сонмы чудищ, псоглавых, с хоботами, шестикрылых и рыбохвостых, и одна бледная, с каштановыми волосами, с лицом Женьки и Николь, прижимает к груди букет поздних нарциссов. Кому она желает победы? И будет ли победитель?

Стены вспухают тысячами наростов, по ним бежит рябь, на миг угадывается светлая больничная палата, где бьется в агонии обожженный юноша с повязкой на слепых глазах, где истошно пищат мониторы, и в коридоре слышится топот ног. Старик, сидящий у койки юноши и держащий его за руку, хватается за сердце, кажется, и ему нужна помощь.

Победы не будет, понимают все трое. Никому не уйти из этой церкви живым, бурсаку не победить ведьму, ведьме не победить бурсака, никто и никогда не уходил отсюда живым. Да и нет ничего снаружи, есть лишь церковь, и вонь свечей, и ладана, и множество нечеловеческих и человеческих лиц, которые, по сути, одно лицо…

…А потом трижды кричит петух.

Вадим Панов

яр(к)ость

Сверкающий.

Сверкающей горой бриллиантов перед Глорией расстилался 19—23, самый яркий сектор Швабурга, города перестроенного и потому — переименованного. Города, вобравшего в себя все достижения современной прикладной урбанистики, ставшего эталоном для агломераций, возникших после него, для поселений будущего.

Бетонные небоскрёбы, некогда предназначенные исключительно для элиты, стали доступны, гостеприимно распахнув двери для всех желающих. Выбирай принадлежащую Муниципалитету студию с копеечной арендной платой. Любой этаж, от пятого до двухсотого. Насладись потрясающим видом на окна соседнего небоскрёба. Используй наилучшим образом двенадцать метров комфортного личного пространства, включающего в себя кухонный блок и акваузел. Если хочешь сэкономить — есть студии дешевле, расположенные в глубине здания, всё тоже самое, только без окна. Впрочем, зачем нужно окно, которое не открывается? Смотреть на стену соседнего небоскрёба?

«Каждый человек имеет право на достойное жильё!»

Департамент по борьбе с неравенством зорко следит за тем, чтобы крышу над головой имели не только миллионеры. Зачем спать на улице, если Муниципалитет предлагает студию всего за четверть ББД[1]? Небоскрёбы вместительные, их много, жильё найдётся каждому, сектор поднимается вверх, как тесто. Сектор становится больше.

Сверкающий.

19—23

Глория поправила круглые чёрные очки и улыбнулась. Швабург не скупился на освещение и по ночам из космоса выглядел неимоверно, ослепительно яркой кучей бриллиантов, в центре которой возвышался самый высокий в мире небоскрёб «ShvaBuild» — двухкилометровая, поражающая воображение игла, пронзающая небо и устремлённая за его пределы. По ночам Швабург блистал, однако куча электрических бриллиантов была не очень большой, поскольку не скупился Муниципалитет лишь на освещение Сити, центрального ядра агломерации, расположенного на берегу моря и нескольких островах. Сити разрывал ночную тьму и от него разбегались ручейки магистралей и скоростных железных дорог, которые прорезали дешёвые народные сектора Большого Швабурга и устремлялись в другие агломерации. Магистрали и железные дороги были видны со спутника, а сектора — нет, поскольку по ночам погружались во мрак. Зато с плоской крыши одного из небоскрёбов 19—23, на которой была оборудована закрытая обзорная площадка, вид открывался потрясающий: улицы и площади сектора ярко освещены фонарями и огромными уличными экранами, на которых транслируют не только рекламу, но и развлекательные ролики; светятся вывески и витрины ночных заведений; сверкают окна домов и фары электромобилей. Жизнь бурлит и яркий свет тому доказательство. Но в действительности, настоящими тут были только вывески, витрины и фары: фонари и рекламные экраны не работали, а редкие окна светились очень тускло, приглушённо — Компания вновь подняла стоимость электричества, поэтому по ночам люди предпочитали спать. Да и света монитора вполне хватало, чтобы не заблудиться на двенадцати квадратных метрах. Что же касается ярких «эффектов ночного города», то достигались они благодаря AV-очкам[2], превращающим окружающую реальность в комфортную дополненную.

Зачем тратиться на уличное освещение, если люди сами заплатят за возможность увидеть то, чего нет?

— Я не знал, что здесь построили площадку, — громко сказал мужчина, подходя к стеклянной стене.

— Ты плохо знаешь сектор? — поинтересовалась в ответ Глория.

— Я в нём вырос.

— Это не одно и тоже.

— Я не обязан знать здесь каждый закоулок.

Мужчина по-прежнему говорил очень громко и очень властно. Как привык. И держался властно, очень уверенно, держался в полном соответствии с модным костюмом, сшитым из дорогущей настоящей шерсти, золотыми часами с бриллиантами, ботинками из настоящей кожи и тремя вооружёнными телохранителями, замершими у дверей. И одеждой, и поведением мужчина чётко демонстрировал свой высокий статус.

— Мне нравится твой выбор: будет интересно заняться здесь любовью.

— В очках? — уточнила девушка.

— Разумеется. Без них здесь будет слишком темно.

И они оба посмотрели на высоченный штырь «ShvaBuild», который останется виден даже после того, как они снимут AV-очки.

— Тебя это не смущает?

— Что именно?

— Что мы живём в тени Сити.

— Я здесь вырос, — напомнил мужчина. — И я живу не хуже, чем в Сити.

— Тем не менее, ты здесь, а не там.

— Пора раздеваться.

— При них? — Глория едва заметно указала на телохранителей.

— Что тебя смущает?

— Я не актриса.

— Ты очень странная для девки из клуба. А я не считаю, что женщина должна быть странной. Женщина должна…

Однако рассказать, что именно, по его мнению, должна женщина, властный мужчина не успел.

— Почему ты поехал со мной? — мягко перебила его Глория.

— Гм…

Он начал злиться.

— Я совсем не в твоём вкусе, — продолжила девушка. — Тебе нравятся блондинки, причём натуральные. А у меня розовые волосы. Ты предпочитаешь пятый размер груди, не больше, но и не меньше, и это не про меня. Единственное, что могло тебя привлечь — мои длинные, стройные ноги. — Глория выпрямила и чуть приподняла правую ногу, а поскольку на ней были надеты короткие шорты, получилось весьма привлекательно. — И тем не менее, ты со мной поехал.

— Почему? — заинтересовался мужчина. Он понял, что девушка права, и злость отступила на второй план.

— Потому что я — идеальная, — ровным, абсолютно спокойным голосом объяснила девушка. — Ты этого не понимаешь, но ощущаешь. И потому не смог противиться предложению отправиться на крышу недостроенного небоскрёба, вместо того, чтобы по-быстрому трахнуть меня в отдельном кабинете. Моя идеальность — не нарисована. Она не в «оболочке». Она настоящая. И потому гипнотизирует.

— Ты из биггеров? — спросил, после короткой