взаимодействие системы с окружающей средой. Соответственно, информацию о характере связи элементов внутри системы можно извлечь из того, как она реагирует, то есть из информации о событии, изменяющем состояние системы…

– Док, что я говорил насчет разговоров в дороге? – рявкнул проводник.

Словив на себе виноватый взгляд дезертира и недоуменный – ученого, Сергей скрестил руки на груди.

– Коллега Тритий интересуется теоретической составляющей экспедиции, и это похвально, чего нельзя сказать про вас, – попытался оправдаться док.

– Вот что я скажу, – старожил перебил научного сотрудника. – Забудь о теории – она может играть большую роль за периметром, но не здесь. Здесь, – Равлик развел руки в стороны, – Зона, которая каждую секунду, пока вы болтаете, пытается вас убить. И никак больше ее понимать нельзя. Если вы хотите пробраться в центр, снять показания с приборов и вернуться обратно, нужно внимательно смотреть по сторонам, а не пытаться что-то там понимать или гадать, как оно поведет себя в будущем. Какая разница, что произойдет в будущем, если живешь ты здесь и сейчас?

Ветеран ткнул пальцем в грудь Алексею и замолк.

Ветер, шелестящий в кронах молодняка, скрипящий в клетях сухостоев, донес свист каких-то пичуг, прошмыгнувших мимо.

– Прогнозировать будущее – закономерное и естественное поведение, присущее открытым системам с регуляторной функцией отрицательной обратной связи, – выдал ученый, уставившись прищуренными глазами на сталкера. – Хотите вы того или нет. Потому что живые организмы – частный случай развития таких систем.

– Уже жалею, что ввязался в эту авантюру. – Вздохнув, Равлик развернулся и пошел прочь.

Спохватившись, Тритий скинул с себя рюкзак, отдал на время свой «Бизон» Чайкину, показав, как при случае снять оружие с предохранителя, и оставил научника со словами:

– Подождите, я с ним поговорю.

Сергей остановился подле рытвины, полной мшистых древесных коряг. Возможно, когда-то свой характерный след в земле оставила термическая аномалия, а «шрам» впоследствии затянулся растительностью.

– Тебя что-то беспокоит?

Вояка, не навязываясь, занял место в паре шагов справа, присев на корточки и принявшись разглядывать скопище гнилых веток и стволов.

– Наука меня беспокоит, – раздраженно отозвался Равлик. – Без умника могли бы управиться за двое суток или даже меньше.

– Мы бы прошли через лес? Вдвоем?

Старожил прикусил губу.

– Не думаю.

– Что не так с этим местом? Почему Алексей утверждает, что там можно пройти, а ты – обратное?

Поднявшись, бывший солдат отряхнул руки, повернулся к другу.

– Серег?

– Я туда не вернусь, – еле слышно процедил тот, прикрыл ладонью задергавшуюся на шее жилку, сделал глубокий вдох, прежде чем нехотя продолжить: – Дело не совсем в лесе.

Тритий хотел скрестить руки на груди, но заполненная под завязку разгрузка позволила только положить те сверху на рядок отсеков.

– Я больше не слышу Зону, – выдавил из себя Сергей, посмотрев на товарища.

По глазам военный понял, как тяжело Равлику об этом говорить.

– Как тогда? Перед бурей?

– Да. То ли я оглох, то ли… она больше не хочет говорить.

Ветеран опустил взор, уставился под ноги.

– Зона сильно изменилась. Я не представляю, чего от нее ждать. А лес… – Сталкер помедлил. – Просто поверь мне, что нас всех там ждет смерть. После бури появились не только климатические аномалии, но и новые твари. Таких я раньше не видел.

Старожил почувствовал, как на плечо легла крепкая рука.

– Я верю тебе. Но раз мы вызвались проводить Алексея, дело нужно довести до конца. У меня, – Тритий призадумался, – есть на примете одна альтернатива. Но это лучше обговорить всем вместе. Идем.

Ученого нашли там же, где и оставили. Чайкин, сжимая в руках пистолет-пулемет, нервно озирался по сторонам.

– Доктор, эм, – военный, подойдя ближе, принял оружие обратно.

– Можно просто Алексей.

– Есть предложение по поводу смены маршрута. – Тритий кивнул. – Путь через лес может быть опасен из-за мутантов, которых видел Сергей. – Дезертир переглянулся с напарником. – Однако я знаю обходной путь. Через стоки.

Вояка, убедившись, что ученый с Равликом внимательно слушают, продолжил:

– Тут недалеко выходит на поверхность подземный коллектор завода старого, я ходил там много раз. Но есть две проблемы. Первая – то было до 2016-го, и что изменилось, мы сможем узнать лишь на месте. Вторая – тоннели затоплены радиоактивными водами.

Чайкин задумался, принявшись почесывать темя.

– Конечно, это вносит свои коррективы, – отозвался научный сотрудник после продолжительной паузы. – Но если вы настолько уверены, что через коллектор будет безопаснее… Препараты у нас есть, снаряжение позволяет. Давайте дойдем до места и произведем предварительную разведку.

Переглянувшись друг с другом и одновременно кивнув, сталкеры перешли к последним приготовлениям перед тем, как двинуться в путь.

* * *

Сквозь облака, словно облитые сукровицей заката, и густые деревья пробивались, лениво ползая по болотистой местности, мягкие солнечные лучи. Влажный воздух был пропитан душком горячей пищи, запахами необузданной земли и гнильцой.

Группа разбила лагерь на бетонном козырьке тоннеля, пасть которого выходила в топи, простирающиеся до лесных частоколов на фоне меркнущих небес.

Сталкеры ели молча.

Ковыряясь ложкой в перловке с мясом из саморазогревающейся упаковки, Равлик поглядывал в сторону лесного массива и, хмурясь, пытался слушать. Камышовые заросли и пучки трав на вздыбившихся участках почвы оглашались трелью сверчков и лягушачьим ворчанием.

– Отдохни немного, пока буду отсутствовать, – рядом со старожилом подсел Тритий, уже умявший свою порцию. – Силы понадобятся.

Было оговорено, что бывший вояка разведает путь через стоки в одиночку, пойдя налегке. Будучи мобильным, а также невосприимчивым к излучению, он оперативно сможет измерить показания как мощности дозы, так и аномальной активности.

– Каждый день для меня как тот, – прошептал Сергей, покачав головой.

Дезертир сочувствующе поджал губы.

– Прозвище Равлик ты взял после той ночи? – осторожно поинтересовался он. – Как напоминание о группе?

– Если честно, как напоминание, что оказался прав, назло Варенику.

Ветеран положил недоеденное рядом, обхватил колени руками, усмехнулся.

– А нося его продолжительное время, все больше и больше понимал, что поступил неправильно тогда. Моя гордыня меня задушила…

– Правильно или нет – сложно сказать, – отозвался Тритий, сделав паузу. – Каждый, так или иначе, остался при своем выборе. Что в этом неправильного?

– Все сложно, – вздохнул старожил. – Я еще сам не разобрался, что чувствовал. Вроде и хотел отстраниться, а все равно изъел себя виной. Целый год пытался «нащупать» тропку в центр. Сам не понимаю зачем. Товарищей я бы все равно не вернул.

– Ты волен был сам решать за себя, с другой стороны. А я, – протянул вояка, – даже не имел возможности связаться ни с тобой, ни с кем-либо еще.

Замолкших сталкеров окутало вечернее спокойствие.

– Я себе другое напоминание взял, – улыбнулся вдруг Тритий. – Напевал кое-что, когда становилось хреново на душе.