Шрифт:
Закладка:
С Хо Фэном так не получилось, но и виделись мы редко, потому что он не покидал Запретный город. В императорском клане он всего год, но от него уже голова болит. Я не знал, каков будет третий зять. Если он вообще появится. Хоть Шань уже восемнадцать, замуж она точно не спешила. Да и последние события… оставалось надеяться, что Его Величество что-то предпримет, чтобы вернуть ее домой. Не верю, что он так все оставит. В любом случае, я теперь буду частым гостем во дворце, чтобы следить за событиями, и попытаюсь надавить на императора, если это потребуется.
Глава 9
План по выживанию
Мяо Шань
Несколько дней я просидела в комнате. Лу приносила еду и вещи первой необходимости, но выходить не разрешала, как я ее ни просила.
– Глава приказал никуда вас не выпускать, госпожа, – каждый раз отвечала служанка, неловко отводя взгляд. Перечить принцессе ей точно не нравилось, но против главы она пойти не могла. Я не сомневалась, что она его до оцепенения боится.
Однажды я решила попросить о другом:
– Могу я поговорить с У Сюэлянем?
– Боюсь, что нет, госпожа. Молодой господин не хочет никого видеть.
– А что с маршалом?
Лу посмотрела на меня как на сумасшедшую.
– Вы же видели, его увели и заперли в карцере.
– Знаю, – ответила я, рассматривая проблески зелени в саду сквозь щели между досками на окнах моей камеры. Меня тоже заперли, только в клетке Хэй Цзиня вряд ли вообще есть окно. – Я не это имела в виду. Глава по-прежнему намерен держать его там целый месяц или сказал это в порыве гнева?
– Наказание не смягчили. А потом глава распорядился, чтобы первые несколько дней маршал сидел только на хлебе и воде.
Лу тяжело вздохнула, и на ее лице отразились жалость и усталость. Она беспокоилась о маршале, но, скорее всего, больше переживала за У Сюэляня. Глава действовал против обоих: одного ставил на место, второго пытался сломить.
– Почему глава так жестоко с ним обошелся? – Этот вопрос не давал мне покоя. – У них с маршалом плохие отношения?
– Я не знаю, госпожа, – ответила Лу. – Маршал и молодой господин с самого детства дружны. Говорят, одно время глава радовался, что у молодого господина есть лучший друг, но потом его стало раздражать, что они проводят вместе так много времени. Может, у маршала Хэя и не благородное происхождение, но сейчас это уже не так важно и не мешает ему быть отличным военным.
Я задумалась. Глава относился к Хэй Цзиню с пренебрежением, но не лишал звания маршала. Интересно, почему?
– А У Сюэляня? Глава его тоже не любит?
– Любит и делает для него все. Его просто расстраивает, что молодой господин не хочет быть военным. За ним с рождения закреплено звание маршала. Глава пытался заставить молодого господина тренироваться, но у него плохо получается. Глава считает, что молодой господин нарочно не старается, но на самом деле военное дело – просто не его стихия. Тут нужен талант. У маршала Хэя он есть, а у молодого господина нет. Вот и все.
Да уж, если бы глава действительно любил У Сюэляня, то не требовал бы от него невозможного.
Теперь я нашла ответ: раз У Сюэлянь бездарен, то отнять звание у Хэй Цзиня глава не может, ведь ему попросту нет достойной замены. Наверное, это главная причина, по которой Хэй Цзинь еще здесь.
– И все-таки спроси своего молодого господина, могу ли я с ним поговорить, – попросила я.
– Постараюсь.
По холодному тону Лу я поняла – ничего она не спросит.
Когда она ушла, я решила поговорить с У Сюэлянем сама и стала искать способ.
Его комната тоже находилась на втором этаже, но далеко от моей. Когда он шел вниз или, наоборот, поднимался, то проходил мимо моих покоев и дежуривших охранников. Я решила подкараулить его у двери. Села на корточки у замочной скважины и, прикрыв один глаз, смотрела в отверстие, через которое пробивался голубоватый свет коридора. Солдаты у двери о чем-то тихо переговаривались. Разобрать слов я не могла, потому что дверь была плотной. Благодаря наблюдению я сделала вывод, что и они вряд ли слышат, как я тут хожу, а значит, не догадываются, что я что-то затеваю.
Ждать пришлось так долго, что у меня затекли ноги и заболел глаз. Тогда я подставила стул и наблюдала сидя. Ноги это спасло, а глаз – нет. От напряжения он так сильно пульсировал, что, казалось, я ослепну.
Несколько часов никто по коридору не проходил. Я даже успела подремать, размять ноги, попить чай и снова сесть наблюдать. Уже не надеялась никого сегодня увидеть, как вдруг за дверью скользнула тень.
Не раздумывая, я бросилась наружу и закричала:
– У Сюэлянь!
На самом деле, я не видела человека через замочную скважину, смогла разглядеть лишь тень и вполне могла ошибиться. К счастью, сегодня Боги мне благоволили, и мимо проходил действительно У Сюэлянь.
Я распахнула двери с таким грохотом, что не было ничего удивительного в беспокойстве солдат.
Один схватил меня за локти, заломил руки за спиной и впечатал лицом в стену. Второй бросился защищать молодого господина. Наверное, решили, что я запланировала на него таким глупым образом напасть.
– Молодой господин У, я просто хочу с вами поговорить! – воскликнула я и дернулась, за что солдат сильнее вжал меня в стену.
Он так сильно давил на руки, что царапины, синяки, потертости от веревок и прочие ранения, оставшиеся после перестрелки на территориях клана Бай Ху, зажгло, словно огнем. Все эти дни я залечивала раны специальной мазью, которую принесла Лу, и теперь мои старания окажутся напрасными.
– Отпустите ее! – воскликнул У Сюэлянь. – Это Третья принцесса, а не убийца.
– Она бросилась к вам, молодой господин, – оправдался солдат.
– И что? Что бы в стране ни происходило, она все еще часть императорской семьи, поэтому вы не имеете права с ней так обращаться. Руки прочь!
Меня отпустили. Я потерла запястья, стараясь не подавать вида, что стальная хватка солдата прошлась по самым болезненным местам, и повернулась к У Сюэляню.
Он был в черной военной форме, более парадной, чем у солдат, но проще, чем у Хэй Цзиня. Это меня удивило. Мы пересекались с ним два раза, и оба раза
