Первым в очереди был мужик с…деликатной проблемой, которого я застала у него дома на кровати в полуживом, стонущем виде с большой глиняной кружкой в руках. Хм… что-то не уверена я, что помирающие больные хмельным должны лечиться… Мужик мне полчаса жаловался, как ему тяжко на свете живется, даже ходить очень трудно, горемычному такому. Бросила взгляд на поля через окошко… Ага, понятно. Все в труде, а этот лежит. Оказывается, такие индивиды во все времена были. Ну да ладно. Дала ему специальную мазь, которую Лия приготовила. Мужик там себя сам намазал, пока я старательно отворачивалась, не жалея, чтобы показать всю безнадегу своего состояния, потом почему-то покраснел, закипел, как чайник, лихо вскочил и выбежал на улицу, издавая звуки, сильно напоминающие сирену милицейской машины, обогнал Борислава с огромными мешками пшеницы на плечах и, оставив после себя пыль столбом, скрылся за поворотом. Дорога эта, кажется, к реке ведет. Видно, на радостях от быстрого излечения искупнуться решил. Мощное средство, однако… Опустив взгляд на маленький глиняный стакан с крышечкой в руках, прочла пожелтевшую от времени бумажку на нем: «Мазь со жгучим перцем от боли в суставах». Ой… Ошибочка… Надо бы свалить, пока вылеченный назад не вернулся…

Так… Следующим в списке на лечение у меня больной с хроническим запором. Хотя… Кажется, ему лекарство уже не нужно. Он по той дороге шел, по которой моя «врачебная ошибка» пролетела. Вот что значит — одним выстрелом сразу двух зайцев… Ну, с облегчением… Так, кто следующий?

Девица-красавица с разбитым сердцем. А с ней что делать-то? Несчастная любовь вроде не лечится… Нет, ну лечится, конечно, но где я ей вот так сразу нового принца откопаю? Лиины успокаивающие настойки точно не помогли, а веселящих травок она мне никаких не давала. Сидим на скамейке под забором, хлюпаем носом на пару. Даже жалко ее стало. Решила я ей рассказать про моего дальнего-предальнего знакомого, который под новый год в баню с друзьями ходит, но однажды ему не повезло, и он очнулся в точно такой же как его собственная избе, но в другой деревне. Кое-чего добавила, кое-чего приукрасила… Короче, помогло. До сих пор сидит, ржет так, что коровы удивленно смотрят.

Следующий пациент страдал от мужского бессилия. Свидание у него одно за одним срывается и это мой ровесник, стало жалко, внимательно изучила все сосуды и нашла подходящий. Дозировка указана не была, ну я пожала плечами и вылила в чай полфлакона… Через час ветер донес до меня запах жжённой резины, работа на полях застопорилась, у котов начался март в конце лета.

— Ника, — на плечи опустились крепкие руки и развернули к себе, — А я тебя везде ищю, — оборотень улыбнулся, но впервые не нашел на моем лице ее отражение, — Сотник сказал, что ты уже давно ушла с заставы, все кругом тебя видели, но куда ушла не знают. Что случилось?

— Что случилось? — глупо хлопая глазами, переспросила я и тихо пискнула, когда меня прижали к себе, лесом пахнет…

— Ты мне скажи, — виска коснулись теплые губы, — Не я же на тебя, как на приведение смотрю.

Сказать или не сказать? Спросить или не спросить? Только не реветь! Я же не какая-нибудь сопливая героиня сопливого романа. Вот в чем проблема отношений двадцать первого века? Недопонимание! Одни загадочно молчат, другие стесняются спросить и наоборот. Пока все не стало еще хуже, лучше сразу расставить все точки…

— Вот скажи мне, — я вздохнула и выпутавшись из крепких нежных рук, отстранилась, — Зачем дарить цветы, завывать под окнами серенады, спасать и оберегать?

— Наверное, для того чтобы показать, что человек тебе не безразличен? — с улыбкой уточнил он.

— Правильно, — я позволила себе улыбку, только малость грустную, — А когда уже кто-то есть?

— Что? — не понял он, — Объясни нормально, я ничего не понимаю.

— Хорошо, — вздохнув, я рассказала, что видела его с девицей около дома. Симпатичной и явно не человеком.

Говорю, а сама отвожу взгляд, не желая видеть в его глазах правду. Пусть соврет, пусть скажет любую ерунду, только бы не услышать от него, что он ее…

— …дочь, — его голос прорывается к моему сознанию, но я почти не улавливаю его слов.

— Что, прости? — поднимаю голову и вглядываюсь в его лицо, затаив дыхание, боясь, что это слово мне послышалось.

— Я говорю, что она очень красивая, потому что есть в кого, — усмехается он, снова притянув меня к себе, — Она моя дочь.

— Дочь? — приподнимаю бровь и пытаюсь переварить услышанное, — Она твоя дочь?

— Ну да, — жмет плечами и заводит прядь волос за мое ухо, — Дария.

— Да вы же выглядите почти одного возраста, — нет, мне совершенно не верилось.

— Ей всего лишь тридцать три, — сообщил он.

— Всего лишь? — нет, ну вы слышали? — А тебе тогда сколько?

— Шестьдесят семь, — ответил он, не понимая, отчего у меня глаз задергался.

— Как шестьдесят семь? — не понимала я, — Да ты же старик!

Он заразительно засмеялся, да так искренне, что мне почти стало обидно, то только почти.

— Знаешь, Берду сто сорок два и его едва ли кто-то назовет стариком, — заметил он и… я думала больше уже некуда, но глаза мои стали еще больше.

Я подозревала, что их продолжительность жизни куда больше, но, чтобы настолько?

— И сколько у тебя еще детей? — перевела я тему.

— Трое, — ответил он, — Два сына и дочь.

— Почему раньше не говорил? — насупилась я.

— Ты не спрашивала, — пожал он плечами, — Девочки у нас редко рождаются, поэтому потомство до брака — нормальное дело…

— То есть, до свадьбы вы детей направо и налево делаете? — провокационно и дотошно уточнила я.

— Если волчица захотела детей, но не нашла свою пару, она вправе выбрать свободного оборотня и предложить ему отцовство, — спокойно рассказывал он.

— Все сугубо добровольно?

— Конечно, — удивился он, — Нам редко везет с партнерами на всю жизнь, но в стае мы, как в одной большой семье.

— Почему не везет?

— Понимаешь, — вздохнул он, — Для нас найти спутника жизни — это что-то за гранью понимания, мы просто чувствуем, что этот человек наше все и без него жизнь потеряет смысл.

— А если этот ваш… спутник… погибает? — уточнила я, — Что тогда?

— Лучше не знать, — он грустно улыбнулся и опустил взгляд вниз, на сумку на моем плече, — Где ты была?

— Подожди, я еще не закончила, — я усиленно пыталась вспомнить, что еще хотела сказать, но все вопросы из головы, как ветром сдуло, но зато я вспомнила другое, — Я хотела извиниться, понапридумывала