Ведь я уже знал, что бой ещё не закончен. А прогремевший ещё тринадцать раз колокол, сообщил о том, что пиратам пришло подкрепление.

Уже когда сильно стемнело я вышел из госпиталя. И ко мне сразу подошёл родственник Макаровых.

— Князь Тьер, меня просили передать когда Вы освободитесь, что Вас ждёт глава рода Макаровых.

Устало вздохнув я уже настроился на долгий путь в замок. Но стоило мне оглянуться за здание временного госпиталя, я увидел большой палаточный город. А рядом с ним горело по меньшей мере несколько сотен огней.

— Ты ослушался меня! — с осуждением сказал Макаров.

— Обстоятельства, — ответил я не собираясь оправдываться.

Наши взгляды столкнулись, и к моему удивлению Степан Осипович отвёл его первым.

— Я не буду тебе ничего выговаривать. К тому же я уже в курсе какой вклад в сегодняшнюю победу ты внёс.

— Вампиры! — произнёс я. — Никто не мог ожидать такого от пиратов.

Макаров не стал ничего говорить по этому поводу, спросил.

— Ты в курсе, что сегодня убил Костанцию Маркевич?

— Нет, у меня не было времени узнать как её зовут. Слишком сильной она оказалась. — Макаров вопросительно посмотрела на меня. — Она была на промежуточном этапе становления младшим магистром. И во время боя она стала им.

— Хм, — задумался Макаров, — достойная победа. И я несказанно рад, что ты победил. Ведь не вмешайся ты в бой за побережье, скорее всего мы уступили его. Но скажи мне, — серьёзно посмотрел на меня Макаров, — что за крестное знамение появилось в небесах?

— Учитель, думаю Вы и так знаете ответ.

На его скулах заиграли желваки, и сердито посмотрев на меня, он сказал.

— Ты сильно подставился. Не знаю говорил ли тебе кто-нибудь, но в древние времена, когда рабские капсулы свалились оттуда, — указал Макаров на потолок, — церковь придумала ритуал, чтобы остановить бесчинства энергетических вампиров. А по крестному знамению, вычисляли их местоположение.

— Я знаю, — ответил я. — И, если Вы позволите, мне нужно написать письмо, и отправить его домой.

— Если не секрет, то кому?

Немного подумав, я ответил.

— Митрополиту Кириллу. Однажды он уже выручал меня в похожем деянии.

— Так над столицей, это твоих рук дело?

Я кивнул, не став вдаваться в подробности.

— Шифр есть? Или в открытую будешь писать? — спросил учитель.

— Разумеется есть, — ответил я.

Он кивнул.

Макаров подождал пока я составлю письмо, крикнул слугу, который должен был срочно передать это послание домой.

— Ярар, я понимаю, что ты устал, но сейчас я не могу пренебрегать твоими талантами. У тебя есть силы, чтобы пойти со мной на военный совет, который начнётся через полчаса?

— Я с Вами, — ответил я, и заметил его одобрительный взгляд. А Макаров показал мне, чтобы я садился в кресло, стоящее за мной.

— Каковы наши потери? — спросил я.

— Твоими стараниями меньше, чем могло быть. — И видя, что такой ответ меня не устаревает. — Из четырёх сотен конницы в живых осталось семьдесят три человека. Пехоте досталось неслабо. Из четырёх тысяч в строю осталось полторы тысячи.

— Откуда такие потери?

— Слишком много магов было среди пиратов. — Я видел, как Макарову очень сложно говорить следующие слова. — От пятидесяти членов рода в живых осталось двадцать три человека.

— А Вадим?

— Он жив! — со сталью во взгляде ответил Макаров. —

Было видно, что ему трудно говорить об этом, и Макаров сам сменил тему.

— Больше тысячи человек погибло, остальные ранены, — вернулся к теме пехоты учитель. — Завтра в строй вернутся ещё семьсот человек, кстати, благодаря тебе. Остальных раненых завтра с утра отвезут подальше. — И сделав паузу. — Так, на всякий случай.

«Всякий случай» иносказательно означал «если мы проиграем».

— А помощь будет?

— Я послал один дирижабль сразу, как закончился бой с магистрами. Надеюсь, что к полудню прибрежные главы родов вышлют подмогу.

— А могут не выслать?

— После гражданской войны, где мы были по разные стороны баррикад? Конечно могут.

В этот момент в палатку вошла супруга Макарова, она увидела бокал в руке мужа и, не спрашивая разрешения, взяла его и выпила залпом.

— Степан, что мы будем делать дальше? — не обращая на меня внимания спросила Капитолина у мужа.

Он, будто чувствуя вину, опустил взгляд, ответил.

— Я не знаю.

Не став мешать сложному разговору, я с разрешения Макарова вышел из его палатки пообещав, что приду на военный совет. Сам пошёл немного прогуляться. У одного из костров меня увидели воины, и не спрашивая разрешения схватили меня за руки и потащили к котлу.

— Княжич, — обратился ко мне воин, — ты не серчай на нас, что мы вот так. Просто видим, идёшь в темноте, видно насколько тяжело тебе пришлась волшба, ведь весь бледный. А Митька как раз похлёбку вкусную сварил. Рыбу, что волнами на берег вынесло, он сбегал собрал и приготовил, да так, что ещё с ребятами из соседних стоянок поделились.

Я кивнул.

Откровенно говоря, у меня не было причин сердиться. И когда мне подали горячую чашку с едой, я стал стучать ложкой словно заведенный. Посмотрев в лица воинов, я ещё раз убедился, что бой сближает людей. Даже несмотря на то, что это не мои воины, ещё долгое время меня будет наполнять чувство, что роднее их никого у меня нет. По крайней мере такое чувство уже у меня было, когда мы я сражался под Кемерово.

Поблагодарив воинов за еду, я спросил.

— А что там горит? — указал я на берег.

— Когда бой закончился, в ров начали свозить земляное масло и, погрузив убитых противников, зажгли огонь, чтобы вонь от их тел не мешала завтра нам снова сражаться.

Поблагодарив воинов за угощение, я вернулся в госпиталь. У меня в груди появилось чувство, что Аяна должна вот-вот очнуться. Зайдя в госпиталь, я заметил, что женщины, которые помогали мне с самого начала поступления раненых, ещё находились здесь. Кто-то носил воду, кто-то перевязывал раненых. И когда меня увидели, ко мне подбежали несколько из них прося помочь раненым, которым стало плохо.

Немедленно подойдя к первому, я увидел мужчину, который весь покрылся потом. И активировав *зрение*, на которое уже никто не обращал внимания, я понял, что небольшая рана на руке, которую почистив просто зашили, была отравлена.

— Исцеление, — произнёс я и скривился, потому что рана сразу затянулась, а нить осталась.

— Не расстраивайтесь, господин, — заметив моё состояние произнесла женщина, в которой я узнал ту, что целый день помогала мне. — От таких незначительных ошибок никто не застрахован.

— Как Вас зовут? — спросил я.

— Ангелина Прокопьефа, — ответила женщина.

— Спасибо Вам за помощь сегодня, — произнёс я

— Ооо! Что Вы, что Вы, — запричитала она. — Это мы должны сказать Вам спасибо. Однако, — перевела она взгляд на остальных раненых, — нам бы не помешала помощь ещё с несколькими мужчинами.

Ещё у одного раненого я заметил следы отравления. Но не став тратить время, я просто подходил и исцелял воинов, кому стало плохо. Слава Стихии, никому из них не понадобилось хирургического вмешательства.

Наконец-то я подошёл к месту, где лежала Аяна. Под её головой была подушка, а тело укрыто теплым одеялом. Посмотрев в сторону Ангелины, я понял кто позаботился о моей подруге… Подруге?

Стоило мне сесть, я заметил, как стала открывать глаза Аяна.

— С добрым утром, красавица, — произнёс я.

Аяна улыбнулась.

— Где я? — спросила она. Но судя по меняющейся мимике на её лице, она начала вспоминать о прошедших событиях. Её рука легла в области сердца.

— Только не говори мне, что ты использовал тот же ритуал, что и я? — с испуганным взглядом спросила Аяна.

— Времени было слишком мало. Энергии, поддерживать в тебе жизнь, у меня не оставалось. И вообще, могла бы сказать спасибо, что жива.

Её взгляд был очень красноречивым. И я даже стал ощущать её гнев. Нет… не во взгляде, а именно её внутренний гнев. Я чётко разделял её чувства и свои.

— Теперь ты понимаешь, что ты сделал?

— Только не говори, что я теперь тоже эмпат?

— Нет, теперь мы будем чувствовать чувства друг друга, — наливаясь краской сказала Аяна.

«Да не может быть!» — подумал я, прежде чем в госпиталь вошёл Макаров и, подойдя ко мне, позвал следовать за ним.

Дорогие читатели! Прошу вас, оставляйте свои комментарии, ставьте лайки. Это всё очень сильно помогает мне привлекать большую аудиторию читателей.

К тому же я на все вопросы стараюсь отвечать, и у вас не возникнет ощущения, что вы написали мне просто