Шрифт:
Закладка:
Плавки
На пляже в Сен-Максиме почти все мужчины носят яркие плавки с детскими принтами. На плавках-боксерах нарисованы то машинки, то черепашки, то морские звездочки. Бродящий по пляжу продавец, кстати, тоже продает подобные плавки, а дешевыми их точно не назовешь. Время от времени там можно увидеть отцов с сыновьями в плавках с одинаковым принтом, и мужчины как будто даже гордятся своим регрессивным выбором. Что происходит? Не хотят ли они подчеркнуть своими плавками готовность к регрессии, которую предполагает время на пляже? Своим внешним видом мужчины как будто сигнализируют о том, что на пляже становятся детьми. Или всё наоборот: мужчины в принтованных плавках заявляют о своей роли независимого взрослого, который позволяет себе заигрывать с инфантильностью в отпуске в том числе и потому, что ему тесно в жестких рамках своего образа жизни? Похоже, так оно и есть, потому что подобные плавки, в другом контексте казавшиеся бы нелепыми, носят, по-видимому, состоятельные мужчины, и носят они их с высокой долей самоуверенности, словно такая одежда – важная часть пляжной жизни. Спустя какое-то время и я привыкла к виду инфантильных принтов на плавках. Честно говоря, они отлично подходят к примитивным радостям пляжной жизни.
Читая Кнаусгора
Читая четвертый роман из автобиографической саги Карла Уве Кнаусгора, я всё больше склоняюсь к тому, чтобы перелистнуть все его пространные рассуждения. Трудно продолжать читать его с неугасающим интересом, когда он всё время скачет с одного на другое и просто записывает всё, что приходит ему в голову. Очень часто нить повествования прерывается каким-нибудь длинным флешбэком, состоящим из всевозможных разговоров, встреч и наблюдений, описанных во всех подробностях. И хотя подобное исповедальное письмо иногда способно захватывать меня, но вот эта затянутость вызывает во мне как в читательнице нетерпеливость и раздражение. Особенно утомительными и клишированными показались мне те места, где он описывает свои отчаянные попытки на сексуальном поприще или похотливые взгляды на молодых женщин. Словно старый развратник, автор/протагонист страстно желает привлекательных женщин, однако не может затащить их в постель из-за преждевременной эякуляции. Кроме того, его постоянное состояние алкогольного опьянения напоминает о мире мужской богемы, который застрял в 1980-х и уже давно изжил себя. То, что книга оживляет этот образ жизни (как и в романах Мишеля Уэльбека), впрочем, можно рассматривать как плюс. Тем не менее Кнаусгору пошла бы на пользу более строгая редактура: его текст следовало бы сократить и уплотнить.
Стань моей герлфренд
В Vanity Fair я недавно прочитала статью о молодых студентках из Америки,