отстающим расширением пахотных площадей. За сто лет (с конца XVII по конец XVIII в.) обрабатываемая площадь на душу населения сократилась на 30 %. Резко обострилась продовольственная проблема, снизился жизненный уровень населения, более тяжелым стало реальное налоговое бремя при формально неизменных ставках обложения. Общая ситуация развивалась в сторону перерастания очередного экономико-демографического кризиса в социально-политический и династийный. Кризис набирал силу в различных регионах Китая неодинаковыми темпами, в начале XIX в. наиболее остро он проявился в отсталых и бедных районах к северу от Янцзы. Главным выразителем массового недовольства населения, а также организатором борьбы в Северном Китае была религиозная секта «Белый Лотос».

В феврале 1796 г. император Хунли отрекся от престола в пользу своего пятнадцатого сына Юнъяня (1796–1820). Смена власти совпала с началом восстания крестьян двух северных уездов Хубэя, с которого началась крестьянская война под знаменем «Белого Лотоса», длившаяся восемь лет (1796–1804).

В начале XIX в. кризис стал быстро нарастать: продолжала сокращаться площадь обрабатываемой земли на душу населения, происходили резкое измельчание крестьянских участков и разорение земледельческих дворов, что вело к сокращению поступления налогов в центральную казну.

Восстания крестьян, выступления тайных обществ, увеличение деклассированного элемента, а также усиление бандитизма при бессилии местных властей вынуждали землевладельцев и шэньши самим налаживать оборону. В связи с этим их затраты на свои частные вооруженные дружины и сельское ополчение резко возросли. Это побуждало шэньши и «большие дома» не платить налоги, которые «перекладывались» на крестьян и усиливали их недовольство.

В то время как ситуация в деревне ухудшалась, экономика городов переживала расцвет. Происходил подъем в сфере ремесла, торговли, добывающей промышленности, транспорта, кредитного рынка. Росли объемы внутренней торговли, развивалась система оптовых и посреднических фирм и их филиалов, увеличивалась роль специализированных рынков. Большое значение приобрели кредитные учреждения — переводные конторы, меняльные лавки и ломбарды.

Постепенно развивалась внешняя торговля Цинской империи. С Россией она велась через Кяхту. В русском экспорте в Китай промышленные товары, особенно ткани, сильно потеснили господствовавшую прежде пушнину. Главным предметом китайского экспорта в Россию стал чай. Русские купцы, в отличие от англичан и американцев, не занимались торговлей опиумом, строго запрещенной правительством Николая I.

Торговля Китая со странами Европы и США велась через Гуанчжоу, общий товарооборот здесь с 1795 по 1833 г. увеличился на 63 %. Специфика англо-китайской торговли, на которую приходилось три четверти экспорта в Китай и импорта из него, состояла в том, что она с обеих сторон была монополизирована казенно-частными компаниями — английской Ост-Индской компанией (до 1834 г.) и китайской корпорацией «Гунхан». Англичане ввозили сюда из метрополии шерстяные ткани и металлы, а из Индии — хлопок. Главным предметом вывоза из Китая для Ост-Индской компании оставался чай, быстро рос и вывоз китайского шелка-сырца.

До конца 1830-х годов основным средством «открытия» Китая для мировой и, в первую очередь, британской торговли служил контрабандный ввоз опиума из Индии. Опиум пробивал «китайскую стену» изоляции там, где оказывалась бессильной легальная торговля. С 1820 по 1838 г. импорт опиума увеличился в 5–6 раз.

Если до начала XIX в. серебро в виде монет регулярно поступало в Китай, то массовый контрабандный ввоз опиума изменил ситуацию — серебро стало все в больших масштабах уходить из страны. Явные признаки расстройства денежной системы и рост опиумокурения заставили императора Юнъяня в 1796 г. особым указом запретить не только внутреннюю торговлю этим наркотиком, но и его ввоз в пределы империи.

После смерти императора Юнъяня в 1820 г. на трон вступил его второй сын — официальный наследник Мяньнин (1821–1850). В эти годы политику Мяньнина в значительной мере определял его фаворит маньчжур Мучжана, выдвинувшийся еще при Юнъяне.

В стране продолжалось массовое обнищание, все больше обездоленных и недовольных вступали в ряды тайных обществ, особенно «Триады». Нарастали локальные выступления крестьян и городской бедноты против маньчжурского господства. Дальнейшее наступление китайских переселенцев, налоговый гнет и чиновничий произвол повлекли с 1814 по 1839 г. более 30 вооруженных выступлений неханьских народностей в Юго-Западном Китае. Усиление национального и классового гнета в начале XIX в. резко обострило социально-политическую обстановку в Кашгарии.

Все это происходило на фоне сложных взаимоотношений Цинской империи с соседним Кокандским ханством, бывшим ее соперником в борьбе за Кашгарию. В начале XIX в. наследники белогорских правителей Кашгарии ходжа Джахангир и Юсуф-ходжа, стремясь вернуть себе ханский престол, возглавили движение за восстановление независимости Кашгарии.

Подавление уйгурского восстания 1826–1827 гг. и последующая борьба с Джахангиром обошлись пинскому правительству в 10 млн лянов. Восстание потрясло саму основу цинского господства в Кашгарии, а ответные зверства карателей создали почву для нового мусульманского выступления в 1830 г. Борьба уйгуров усугубила кризис Цинской империи.

Чем слабее становился цинский режим, тем острее и для Китая, и для Индии вставал опиумный вопрос. С 1822 по 1834 г. было издано пять законов, которыми Мяньнин и Мучжана безуспешно пытались остановить рост импорта наркотика и опиумокурения, чему сопротивлялась бюрократия, получавшая от контрабандистов обильную мзду. К концу 1830-х годов наркотик распространился практически по всей стране. По оценке современников, наркоманами стали от 10 до 30 % чиновников (в отдельных учреждениях до 60 %). Наиболее опасным для династии Цин и обороноспособности страны стало массовое опиумокурение среди солдат и офицеров «восьмизнаменных» и «зеленознаменных войск».

Усиливавшийся отток серебра из страны неуклонно повышал медноденежную котировку серебряного ляна. Это вело к росту налогообложения, в ряде районов налоговое бремя с 1821 по 1839 г. увеличилось более, чем на 30 %. Все это обостряло социальную напряженность в стране.

Британские торгово-промышленные круги настойчиво требовали от своего правительства устранения помех на пути к китайскому рынку, в том числе ликвидации монополии Ост-Индской компании на торговлю с Китаем. Парламентский акт 1833 г. ликвидировал эту монополию, но английские предприниматели стали настойчиво добиваться от правительства еще более решительных мер, которые должны были покончить с изоляцией Китая.

К концу 30-х годов XIX в. положение в Цинской империи резко обострилось. Политическими проявлениями кризиса стали нарастание антиманьчжурских настроений и новый подъем повстанческого движения крестьянства, сельских и городских низов под руководством тайных обществ и религиозных сект. Наряду с этим ширились вооруженные выступления национальных меньшинств. Извне устоям империи угрожал наплыв контрабандного опиума. Он обескровливал денежную систему, усиливал внутреннее брожение, разлагал цинский государственный аппарат, «знаменное» войско и «войска зеленого знамени». В Пекине боялись, что торговый натиск «заморских варваров» (прежде всего англичан и американцев) обернется их политическим вмешательством в нараставший внутренний кризис на стороне антиправительственных сил.

Император решил поставить «варваров» на колени, объявив Китай с декабря 1839 г. «закрытым» для всех коммерсантов из Великобритании и Индии. В Лондоне «закрытие» китайского рынка сочли поводом для войны. В марте 1840 г. Лондон направил в Китай эскадру и