И снова Бонифер Хасти сделал паузу на несколько секунд. Затем он продолжил:

— «С тех пор я даже не смотрел на другую женщину. После свадьбы твоих матери и отца я решил посвятить свою жизнь Семерым. Я создал свою собственную компанию, известную как «Святая сотня»».

— «Да, я знаю о Святой Сотне», — произнесла Дейенерис, — «Они сражаются во имя Отца, Матери, старицы, Воина, Кузнеца, Девы и Чужака».

— «Именно так, — подтвердил сир Бонифер, — мы были независимой компанией в течение многих лет. После восстания Грейджоя я понял, что лорд Грегор Клиган сражается за еще более великое дело. Поэтому я решил дополнить его силы своими. В течение последнего десятилетия святая Сотня также была легионерами».

— «И королевству от этого только лучше, я уверена», — рассуждает Дейни.

Бонифер мягко улыбнулся на это.

— «Ваша царственная мать много значила для меня, миледи. Хотя я никогда не держал ее так, как мужчина держит женщину, я испытывал к ней сильные чувства. Я вижу ее в вас. Вы больше ее дочь, чем дочь Эйериса. Только за это я даю вам слово: пока я жив, вам не причинят вреда».

Дейенерис была тронута. Она наклонилась, легонько поцеловала жителя Штормовых земель в щеку и благодарно сказала ему:

— «Спасибо, сер».

«Я вижу это в его глазах. Он говорит искренне.» Именно такие детали дали Дени надежду.

В окрестностях наступила тишина. Дейни обнаружила, что ее взгляд снова устремлен на восточный горизонт. Солнце уже было почти над головой. Как и большинство людей, она наслаждалась солнечным светом. Однако она находила в нем своеобразное удовольствие. Тепло согревало ее изнутри и снаружи, и, сколько бы она ни находилась под его воздействием, оно никогда не обжигало ее кожу.

На краткий миг она задумалась, что бы она делала без солнечного света. Затем ей пришло в голову… в недалеком будущем каждый житель Вестероса столкнется с подобной проблемой.

Почему-то мои мысли постоянно возвращаются к тому страшному событию. Это либо реализм… либо паранойя. Она надеялась, что это не последнее. Паранойя была следствием безумия.

Сир Первин первым заметил озабоченное хмурое выражение на ее лице. Он поинтересовался:

— «Вы здоровы, миледи?»

Хотя Дэни продолжала смотреть вдаль, она смогла кивнуть головой в ответ и спросить:

— «Сколько времени пройдет до следующей зимы?»

— «Согласно данным Цитадели и лорда Грегора, это будет наш последний летний год», — сообщил Малкольм Брэнфилд.

— «Тогда у нас будет осень около двух лет», — заявила Алисанна.

— «Может быть, три, если нам повезет», — предложил Чизвик.

— «Значит, у нас есть не более четырех лет до наступления Долгой Ночи?» — предположила Дейни.

— «Это точная оценка», — утверждает Бонифер Хасти.

— «Будем ли мы готовы?» — с любопытством спросила Дейенерис.

Сначала никто не отвечал. В конце концов, сир Малькольм вздохнул и заметил:

— «Придется быть».

— «Не теряйте веры, — напутствовал остальных Бонифер Хасти, — Вестерос однажды пережил Долгую ночь. Сейчас он сильнее, чем когда-либо в истории».

— «Но и Король Ночи тоже», — заметил Чизвик.

Первин Фрей положил подбородок на руку и уставился в ту же сторону, что и Дейни. Он пробормотал:

— «Полагаю, нам повезло, что мы оказались по эту сторону Узкого моря».

— «Пока ещё можно», — согласился Долорес Эдд, — «но в конце концов это не будет иметь значения».

— «Это правда, — согласилась Алисанна, — Когда Иные захватят весь Вестерос, они обратят свой взор на Эссос. Потом на Залив работорговцев. Затем Ультос, Соториос и весь остальной Известный мир».

Медведица права. Лиги и многие лиги воды не остановят нежить.

— «Хотелось бы, чтобы мы могли как-то подготовиться к этому», — пробормотала Дейни себе под нос.

— «Лорд Грегор по-прежнему верит, что вы и ваш брат сыграете ключевую роль в Долгой ночи», — напомнил ей Малькольм Бранфилд.

— «Я не забыла, сир Малькольм, — прокомментировала Дейенерис, — Хотелось бы мне только знать, чего требует от меня эта роль. Каким бы ни было это «преимущество», которым, по словам лорда Грегора, обладаем я и мой брат, оно должно быть необычным».

— «Со временем это даст о себе знать, миледи», — успокоила ее Алисанна Мормонт.

Дейни кивнула на это. «Я только надеюсь, что «со временем» не будет слишком долгим.»

В этот момент в дом вошел Аллард Сиворт. Его взгляд метался по двору, словно он кого-то искал. Заметив Дейенерис, он бросился к месту, где сидела она и еще шесть легионеров.

Он остановился перед ней, наклонил голову и сказал:

— «Миледи, я должен попросить вас проследовать со мной к воротам».

— «Могу я спросить, почему?» — пытливо спросила драконица.

— «Там только что появилась женщина», — сообщил ей Аллард, — «Она утверждает, что пришла повидаться с вами и вашим братом».

«Женщина?» Визерис «знал» довольно много женщин в их путешествиях по Вольным городам, но Дейенерис не была хорошо знакома ни с одной из них.

— «Как она выглядит?» — спросил сир Первин.

— «У нее длинные волосы, — раскрыл Аллард, — в некоторых местах они светлые, а в других — темные. Она также одета с головы до пят в красный наряд».

— «Жрица Р'глора?» — предположил Малькольм Брэнфилд.

— «Это моя догадка», — подтвердил Аллард Сиврот, — «Она пробормотала что-то о Владыке Света, когда я с ней разговаривал».

— «Значит, она красная жрица», — заявил Бонифер Хасти.

— «Какое у нее может быть дело к Визерису и ко мне?» — озадаченно сказала Дэйни.

— «Я сам спросил ее об этом», — ответил Аллард, — «Она отказалась дать ответ».

— «Я предлагаю прогнать ее», — предложил Чизвик.

— «Я согласен», — провозгласил Эдд Толлетт, — «Нельзя доверять красным священникам; они сожгут тебя, как только окажут помощь».

— «Я увижу ее», — твердо решила Дейенерис. Возможно, это и есть преимущество.

Блондинка поднялась со скамьи и встала рядом со вторым сыном Давоса Сиворта. Аллард жестом пригласил шестерых своих коллег присоединиться к ним. Благодаря своему статусу в Легионе без знамен Аллард получил в командование легионеров, оставшихся в Пентосе. У остальных восьмидесяти вестеросских солдат были свои офицеры.

Когда они ввосьмером направились к воротам, Дэйни подошла к Алларду Сиворту и спросила его:

— «Эта женщина рассказала тебе что-нибудь еще? Откуда она? Кто она? Почему она в Пентосе?»

«Она сказала свое имя», — просветил ее Аллард, — «Она называет себя «Мелисандра»».

Глава 35

Таргариены

Лягушка сидела на бревне, неподвижная