квазиаморализма «эстетической теории» Адорно и устремляется к позитивной этике, прямо аргументируя это. В известном смысле это могло бы означать прогресс, если бы только избежало опасности оказаться более отсталым, чем радикальная новизна и современность экзистенциалистского и эстетического аморализма. Ведь этот последний уже перерабатывает современные познания, полученные в результате исследования всех и всяческих моралей и любых категорических императивов: поскольку эти формы «долженствования» заканчиваются идеалистическими потугами, императивная этика порождает своих собственных могильщиков – скепсис, пессимизм, цинизм. Морализм с его «Ты должен!» неизбежно загоняет нас в «Я не могу». Напротив, аморализм, который исходит из «Ты можешь», реалистически учитывает шанс, что то, что «Я могу», в конце концов и станет правильным, тем, что нужно. Поворот к практической философии, который отрадным образом отличает сегодня каждое основополагающее мышление, находящееся на полдороге к распространению по всему миру, не позволяет нам впасть в искушение атаковать бытие, вооружившись категорическим императивом. Поэтому кинический разум развивает неимперативную этику, которая побуждает и поощряет словами «Ты можешь», вместо того чтобы загонять нас в вызывающие депрессию сложности с помощью «Ты должен!».

149

Эти вопросы рассматриваются в недавнем большом исследовании Германа Мёрхена, посвященном Хайдеггеру и Адорно.

150

Если феноменологию Гегеля называют «путешествием мирового духа сквозь историю к самому себе», то ни одно ключевое понятие в этой формуле не может быть принято. Во-первых, это вовсе не путешествие, потому что путешествие должно иметь начало и цель, чего в данном случае нет; метафора пути не схватывает сути истории; во-вторых, нет никакого «мирового духа», который присутствовал бы при всех поворотах и битвах истории одновременно как участник сражения и как зевака, наблюдающий за ее ходом; в-третьих, нет никакой мировой истории как рассказа о судьбе некоего субъекта, выпавшей ему; в-четвертых, нет никакого Я, которое после каких-то путешествий, историй или войн могло бы вернуться «к себе», это было бы призрачное существо, некое страдающее гигантоманией возвратное местоимение, которое, подобно сорняку, заглушает наше естественное бытие-самими-собой.

151

Stieber W. Spion des Kanzlers. Miinchen, 1981. S. 135; ср. также главу «Черная эмпирия I». Этот тезис заставляет задуматься о написании психоаналитической теории цинизма, которая толковала бы цинизм как бессознательную потребность в наказании.

152

Kleeman G. Feig aber glücklich. Warum der Zeitgenosse Urmensch nicht kiimpfen will. Frankfurt am Main; Berlin; Wien, 1981.

153

Только современные рассказы посвящаются и гражданским героям, героям из среды люмпенов (Пикаро) и даже отрицательным, пассивным героям.

154

В эпосе о короле Артуре рассматривается вопрос о том, что герой всякий раз заново вынужден заслуживать это свое звание: пример – Эрек. Его ошибкой было то, что он расслабился и перестал постоянно самоутверждаться – «почил на лаврах».

155

Как только солдаты осознают это, в войсках появляются недоверие и подозрительность по отношению к командованию. Современные большие армии держались на младшем командном составе и низших офицерах, которые «шли вперед вместе с нами». Во время мировых войн составлялись даже специальные статистические отчеты, которые должны были доказывать, что офицеры были «достаточно» представлены среди павших.

156

Этот мотив мы проследим ниже, см. главу «Слежка за природой…».

157

Отчасти санкционированная официально: еще в войне 1870–1871 гг. принимало участие множество «солдат-заместителей», вместо тех, кто был призван.

158

В другом месте я сделал попытку представить особый аффективный оттенок немецкого фашистского цинизма в интерпретации одного из эпизодов, описанных в «Mein Kampf» Гитлера: «Ефрейтор Гитлер как антиШвейк. К психодинамике современного страха перед разложением», см.: Sloterdijk P. Die Krise des Individuums – studiert im Medium der Literatur // Political Tendencies in the Literature of the Weimar Republic. Minneapolis, 1982.

159

Ср.: Исторический раздел, глава 11.

160

У меня ничего нет, я много должен, оставшееся я отдаю бедным (фр.). Ред.

161

«Как это бестактно, Давид!» – название книги израильского юмориста Э. Кишона (1924–2005). Ред.

162

См. также: Harris М. Cows, Pigs, Wars and Witches. The Riddels of Culture. New York, 1974. P. 133 ff.

163

Ср.: Benda J. La trabison des clercs. Paris, 1975. S. 44: «Tout le monde sent le tragique de cette information: „L’ordre est rétabli“» («Весь мир чувствует трагизм этого известия: „Порядок восстановлен“»).

164

Не случайно Мишель Фуко, инициатор глубокого и обстоятельного исследования власти, насилия и «микрополитики» в наше время, занялся также изучением феноменов дисциплинарных взысканий, уголовных наказаний, казней, надзора за преступниками и тюремного заключения.

165

«Атеней» – от названия храма Афины в Афинах – журнал, издававшийся братьями Шлегель; затем это имя часто давали учебным заведениям, ученым обществам и научным журналам. Примеч. пер.

166

Тезис Шлегеля открывает также подход к созданию теории не только политического, но и экономического, религиозного цинизма, а также цинизма знания (ср. написанное нами ниже о кардинальных и вторичных цинизмах). Полностью он звучит так: «Если сущность цинизма состоит в том, чтобы отдавать предпочтение природе перед искусством, добродетели – перед красотой и наукой, в том, чтобы, не заботясь о букве учения, которой твердо придерживались стоики, устремлять свой взгляд только на дух, безусловно презирать всякую экономическую выгоду и всякий политический блеск и храбро отстаивать право на самостоятельный произвол, то христианство, пожалуй, есть не что иное, как универсальный цинизм» (Athenaeum: Eine Zeitschrift von A. W. und Fr. Schlegel. I. Ausgew. und bearb. v. Curt Griitzmacher. Hamburg, 1969. S. 102).

167

Принятый русский перевод «два Града» намеренно или ненамеренно вуалирует связанную с властью сторону дела. Ред.

168

Сценки из жизни рыцарей, своего рода инсценированные новеллы. Ред.

169

При рассмотрении государств по отдельности обнаруживаются проблемы с выделением подобного рода крупных типов: до 1918 г., например, немецкое государство, учитывая его феодальные компоненты и т. п., нельзя безоговорочно считать буржуазным.

170

Замечание мимоходом: я начал писать