власть над всеми укрепленными местами. В очередном обращении к нормандскому партикуляризму Генрих V созвал собрание дворян провинции в Руане, чтобы те выслушали дальнейшие постановления, которые он предлагал издать для управления их провинцией. В последующие месяцы новый герцогский дворец начал строиться на набережной Сены в юго-западном углу обнесенного стеной города, что стало видимым знаком приверженности короля этому региону[744].

Через две недели после капитуляции Руана, 2 февраля 1419 года, Генрих V появился на праздновании Сретения в традиционных одеждах герцогов Нормандии и объявил, что все, кто желает сохранить свои права на землю в Нормандии, должны немедленно явиться к его офицерам для принесения присяги на верность. Эту прокламацию было приказано зачитать в каждом городе Нормандии. Через четыре месяца бальи получили приказ конфисковать все земли, владельцы которых не могли предъявить королевскую грамоту, подтверждающую принесение присяги. Никто не мог передвигаться по стране без документа с печатью бальи, удостоверяющий, что он "вассал короля, присягнувший в надлежащей форме". Считалось, что земля, брошенная владельцами, принадлежит врагам короля, и ее конфисковывали. Невозможно даже приблизительно оценить, сколько земельных владений попало в руки короля таким образом. Генрих V надеялся, что все население Нормандии подчинится его правлению, и поначалу очень осторожно относился к раздаче земель англичанам за счет коренного населения. Однако, как с горечью признали его советники предыдущей осенью, немногие из знатных людей провинции подчинились. В конечном итоге это привело к изменению политики и крупному перераспределению земель в Нормандии[745].

В течении года после падения Руана было выдано около 250 пожалований фьефов против примерно 90 годом ранее. Земли более крупных светских собственников, которые бежали или отказались подчиниться, обычно предоставлялись лояльным людям, почти неизменно англичанам, в обмен на военную службу: содержание гарнизона, оборону окрестностей и предоставление определенного количества латников и лучников для службы в поле под командованием владельца фьефа на все время, пока длится война. Это были обременительные обязательства. Владельцы фьефов должны были содержать отряд латников и лучников летом и зимой, из года в год. Для обеспечения этих обязательств земельные пожалования должны были быть очень обширными. Знатные английские капитаны получали огромные владения, в некоторых случаях вместе с аристократическими титулами.

В первом пожаловании такого рода, датированном февралем 1418 года, брат короля герцог Кларенс получил в личное владение виконтства Ож и Орбек по обе стороны долины реки Тук, к которым позже было добавлено прилегающее виконтство Понт-Одеме. Последующие пожалования были еще более крупными и, как правило, наследственными. Граф Солсбери, возможно, самый активный английский капитан после Кларенса, был назначен графом Перша. Огромные нормандские владения различных ветвей семьи Аркур были разделены и розданы английским дворянам. Герцог Эксетер получил графство и титул Жана VII д'Аркура и его замок в Лильбонне; граф Уорик приобрел графство Омаль, которое ранее принадлежало сыну Аркура, теперь одному из главных советников Дофина; а графство Танкарвиль, принадлежавшее его кузену Жаку д'Аркуру, перешло к рыцарю из Нортумберленда, сэру Джону Грею. Всего английским капитанам было пожаловано пять нормандских графств. Шестое было отдано гасконскому рыцарю Гастону де Грайи, капталю де Бюш, младшему брату графа Фуа, который стал графом Лонгвиль. Эти пожалования представляли собой намеренную попытку заменить высшее дворянство Валуа Нормандии новой англо-нормандской аристократией служилых людей, у которой был стимул оставаться в Нормандии и защищать свои завоевания. На более скромном уровне пожалования могли выдаваться на один фьеф или скромную сеньорию. В конце 1419 года в Нормандии уже насчитывалось около шестидесяти небольших замков, которыми английские военачальники владели в обмен на военную службу. Общая военная повинность новых владельцев фьефов составляла около 1.400 человек. Годом позже их должно было стать гораздо больше. Генрих V, по-видимому, надеялся контролировать побережье Ла-Манша с помощью аналогичных пожалований. Попытка короля после взятия Арфлёра в 1415 году "набить город английскими людьми", возможно, имела лишь ограниченный успех, но это не помешало ему попытаться колонизировать Кан, Шербур, Онфлёр и другие порты, англичанами, привлеченными предложениями бесплатной раздачи земли и домов[746].

Эта крупномасштабная передача земель сопровождалась шагами по закреплению главенствующего положения англичан в нормандской сельской местности. Земля, предоставленная в обмен на военную службу, обычно была неотчуждаемой. Она принадлежала владельцу либо пожизненно на условиях, что она вернется к короне после его смерти, либо, что она автоматически перейдет к его наследникам мужского пола. Эти положения были дополнены общим ордонансом, запрещавшим англичанам продавать землю в Нормандии, независимо от условий владения, кроме как другим англичанам. Право собственности на земли, пожалованные королем, было в Нормандии политически острым вопросом. Споры о нем были выведены из-под юрисдикции обычных судов и автоматически передавались в Совет короля в Руане. Все это отражало ожидания короля, что английское присутствие в Нормандии будет постоянным. Насколько можно судить, большинство его подданных тоже так думали. Уже через год после падения Руана англичане покупали дома и небольшие поместья с явной уверенностью в завтрашнем дне[747].

Создание английской администрации в Нормандии открывало перспективу, что по крайней мере часть бремени по оплате армии теперь может быть переложена на местные доходы. Нормандия была богатой провинцией, которая в лучшие времена вносила большие суммы в бюджет королей Франции. Генрих V унаследовал их права, насколько это позволяли условия войны. Король завладел всеми королевскими владениями в Нормандии и чеканил монету от своего имени на королевском монетном дворе в Руане. Несмотря на обещания освободить население от поборов правительства Валуа, он продолжал собирать основные налоги старого режима, хотя и в измененной форме. В мае 1419 года он вновь ввел налог с продаж, который не собирался в большей части Нормандии с тех пор, как его отменил Иоанн Бесстрашный в 1417 году. Налог в размере 5% был наложен на товары, выставленные на продажу, а налог в размере 25% — на напитки. В то же время был реформирован и вновь введен габель, который взимался постоянно. За год, начавшийся 1 мая 1419 года, счета генерального казначея Нормандии зафиксировали чистые поступления в размере 160.438 ливров, что эквивалентно примерно 24.000 фунтов стерлингов, из которых 40% приходилось на налоги, а еще 46% — на доходы от королевского домена. Большая часть остальной суммы приходилась на штрафы и конфискации. Эти цифры значительно занижают истинные поступления от завоеванной провинции. В них не включены важные натуральные поставки, в основном зерно, которое доставлялось в местные гарнизоны вместо налогов, а также денежные суммы, которые военный казначей Генриха V брал непосредственно у местных сборщиков налогов. Сразу после завоевания военные трофеи, которые выплачивались непосредственно военному казначею без прохождения через счета