Генриха V во владение город должен был сохранить все привилегии, дарованные ему в прошлом, его предками герцогами Нормандии или королями Франции. Жители могли сохранить свою собственность в Нормандии, но только в том случае, если они были готовы перейти в подданство английского короля. Что касается гарнизона, то все не нормандцы могли уйти под конвоем, ничего не взяв с собой, а коренные нормандцы имели выбор: подчиниться новому господину или быть заключенными в тюрьму. Король назначил высокую цену за почти шестимесячное неповиновение тех, кого он называл своими подданными. Руан должен был выплатить самую большую репарацию, когда-либо требовавшуюся от французского города: 300.000 экю, первая часть которой должна была быть передана в течение трех дней после капитуляции, а остальная — через месяц. Кроме того, все лошади и военное имущество должны были быть сданы, а король должен был получить место по своему выбору в городе или его пригородах для строительства дворца. Восемьдесят заложников были переданы англичанам в качестве гарантии выполнения этих условий[741].

Время, предоставленное французам для деблокады Руана, было пустой формальностью. К тому времени, когда посланец капитана достиг королевы и герцога Бургундского, они уже распустили свои войска и покинули Бове. Герцог не осмелился показаться в Париже и удалился в Провен в Шампани до весны, обвинив в катастрофе Дофина. Дофин, со своей стороны, не без сожаления наблюдал за унижением своего соперника. Около 15 января 1419 года его представители прибыли в Лувье и получили охранные грамоты, чтобы предстать перед Генрихом V в Руане. Они прибыли с предложениями о встрече на высшем уровне между Генрихом V и Дофином для решения вопросов, которые были слишком деликатными для послов в Алансоне. Послы должны были присутствовать в английском лагере, чтобы наблюдать за сдачей города 19 января. В здании картезианского монастыря Ги Ле-Бютеллье, который руководил обороной города в течение последнего года, преклонил колени перед Генрихом V и передал ему ключи от города. Король в свою очередь передал их своему дяде, Томасу Бофорту, герцогу Эксетеру, которого он назначил капитаном города. Позже во второй половине дня над цитаделью было водружено знамя Святого Георгия. Почти все коренное население города присягнуло на верность Генриху V, как они и предупреждали Иоанна Бесстрашного. Среди них был и сам Ги Ле-Бютеллье, первый важный светский человек, подчинившийся английскому королю. Ему предстояло стать одним из самых верных сторонников английского правительства в Нормандии[742].

"Если Руан не может защитить себя, то какой город сможет?" — спрашивали магистры Парижского Университета. Предсказатели, предвещавшие, что за падением Руана последует крах сопротивления во всей Нормандии, быстро оказались правы. Никто не хотел, чтобы его постигла участь Кана или Руана. Опасения, что офицеры французского короля вернутся и накажут их как предателей, улетучились, когда стало казаться, что английская оккупация продлится долго. Кодбек сдался автоматически в соответствии с условиями, уже согласованными с графом Уориком. Гарнизон Монтивилье, крупнейший в Па-де-Ко, открыл ворота перед английским капитаном из Арфлёра и ушел. Сдача этих мест стала сигналом к массовому дезертирству французов. От английской армии были отделены несколько оперативных групп и отправлены на борьбу с теми районами, которые еще не покорились. Ни в одном из них сопротивление не было очень сильным. Морские порты Па-де-Ко, Фекамп, Дьепп и Э сдавались англичанам один за другим в течение месяца после падения Руана. Онфлёр, последний порт Нормандии, который еще держался на стороне Карла VI, был блокирован с суши и с моря графом Солсбери и 25 февраля заключил соглашение о капитуляции. К концу марта все укрепленные места на Сене были в руках англичан, за исключением крепости Ла-Рош-Гюйон, господствующей над рекой со своего большого искусственного холма на краю Вексена, и могущественного замка Шато-Гайяр в Лез-Андели, построенного еще Ричардом I Львиное Сердце. К северу от Сены еще держался только Жизор, а к югу — только Иври. Англичане уже проникли вверх по реке в Иль-де-Франс. Вернон, Мант и Мёлан были оставлены своими гарнизонами из-за отсутствия запасов, чтобы выдержать осаду. Абвиль, Бове и Понтуаз стали пограничными городами. Англичане находились в двадцати милях от Парижа. Их рейдовые отряды проникали вплоть до Сен-Клу, в пределах видимости с городских стен. "И теперь, благословен Бог, — писал англичанин из армии своему другу в Лондон, — человек может проехать из Бретани через все герцогство Нормандия… и за короткое время, я полагаю, до самого Кале"[743].

* * *

Овладев Руаном, Генрих V завершил мероприятия по управлению завоеванными территориями, которые он начал восемнадцатью месяцами ранее в Кане. К весне 1419 года территория под английской оккупацией включала в себя все герцогство Нормандия вместе с Алансоном, Першем и частью соседнего фьефа Мант, которые управлялись вместе с Нормандией и стали называться завоеванными землями. В Нормандии был канцлер, первоначально Филипп Морган, который выполнял функции главы английского герцогства и возглавлял Большой Совет, отвечавший за управление и оборону. Английские военачальники были назначены бальи во всех семи бальяжах провинции, а также в Манте. Временная финансовая администрация, созданная после падения Кана, за которую отвечал сэр Джон Типтофт, была заменена более продуманной и постоянной. Уильям Аллингтон, опытный администратор, который в течение своей карьеры отвечал за финансы Бреста, Кале и Ирландии, был назначен на должность казначея и генерального сборщика налогов. Все эти высокие посты занимали англичане и, за редким исключением, продолжали занимать их на протяжении всей тридцатилетней оккупации Нормандии. Англичане также были капитанами двадцати двух королевских гарнизонов, которые обеспечивали основу обороны провинции и резерв войск, из которого можно было черпать пополнения для полевых армий. Однако для большинства нормандцев лицо правительства оставалось французским. Под началом бальи и главных офицеров провинции администрация была почти полностью французской. Виконтства и превотства, на которые делился каждый бальяж, управлялись французами. Большинство сотрудников Счетной палаты в Кане были французами, включая ее президента, нормандского рыцаря Луи Буржуа. Так же как и местные чиновники, которые были размещены в каждом округе, и бесчисленные сержанты, прево и другие служащие.

При королях Франции Нормандия была частью королевских владений, но пользовалась относительно высокой степенью автономии. Большая часть организации, которую Генрих V создал там, была непосредственно смоделирована по образцу старой системы. Английские чиновники просто вступали на место своих французских предшественников, а их французские подчиненные продолжали работать так же, как и раньше. Однако Генрих V сознательно пытался польстить провинциальному патриотизму нормандцев, представляя себя не завоевателем, а правителем независимого герцогства, являющимся преемником королей Анжуйской династии. Древняя должность сенешаля Нормандии, прекратившая свое существование после изгнания английских королей в 1204 году, была возрождена, а ее обладатель получил