Они возвращались домой с победой и с почти четырьмя сотнями ядер белых обезьян. В Лидусе и в Балиуме это было целым состоянием, на которое можно купить несколько замков и крепостей. Да чего уж там, даже в приграничных городах империи на подобное количество можно было приобрести хорошую усадьбу или место ученика внешнего круга в небольшой школе боевых искусств.

Никто из воинов не позволял себе мыслей о подобном. Никто не смотрел на тюки, полные ядер, и в их глазах не было ни жадности, ни желания урвать кусок добычи. Ради этих ядер отдали жизни их товарищи, а ради них самих рисковал своей жизнью прославленный генерал. Тот, словно дракон, сражался с огромной обезьяной, не давая ей пройти к отряду.

— Дракон… дракон… дракон… — неслось по устам солдат, давая рождение прозвищу генерала. Пока лишь эху, отголоскам этого самого прозвища, но все же.

Как некогда свои вторые имена получили “Зуб Дракона” и “Лунная Лин”, так и Хаджару пришло время обрести собственное имя. То, которое он завоевал мечом, а не получил при рождении.

— Чувствуешь себя вельможей? — спросил Неро, заметив, что его друг наконец проснулся.

Генерала несли на носилках, сделанных из костей обезьян. Укрытый шкурами животных, он действительно напоминал отдыхавшего дворянина, которого на своих горбах тащили слуги. Разница заключалась в том, что Хаджар совсем не был вельможей, а каждый из солдат счел бы честью нести носилки с генералом.

— Что… это? — спросил Хаджар.

На нем лежала тяжелая белая шкура.

— Сняли с той обезьяны, — пояснил Неро. — Выйдет тебе классный плащ. Только выдубить надо. Мы так — очистили от мяса и промазали землей, чтобы не воняло. Но, сам понимаешь…

Хаджар только кивнул.

Он смотрел на затянутое небо и молился, чтобы в ближайшее время не поднялся очередной буран. Хаджар не чувствовал в теле ни капли сил и сомневался в том, что сможет пережить непогоду. Да, его воины так просто не дадут погибнуть своему генералу, но кто знает, какие опасности таил в себе буран.

Хаджар не собирался становиться обузой.

— Что… с… ядрами? — Речь давалась Хаджару тяжело. Сил не было даже на то, чтобы двигать языком.

Не стоило забывать о том, что обезьяна, с которой сражался генерал, по чистой силе ничем не уступала Небесному солдату средней ступени. И если бы она обладала теми же знаниями и умениями, что и истинный адепт, то не оставила бы не только от Хаджара, но и от всего их отряда даже воспоминания.

— Собрали.

— Сколько?

— Достаточно, — ответил Неро и похлопал по привязанным к носилкам тюкам. — Хватит, чтобы растранжирить их на эту твою клятую ледяную крепость.

Хаджар кивнул и вновь заснул. Так они и провели эти несколько дней. Изредка останавливались на привал, избегали мест, источающих ауру сильных и злобных зверей, и поочередно менялись, таская на плечах носилки с генералом. С каждым днем лагерь был все ближе, а Хаджар чувствовал, как к нему возвращаются силы.

Буран, слава богам или наконец-то сжалившейся удаче, так и не пришел.

Когда на горизонте замаячили три столба, обозначавшие вход в павильон, Хаджар потребовал, чтобы его спустили с носилок. Он не собирался показывать свою слабость спрятавшимся среди армии шпионам Балиума.

При подходе к золотому куполу Неро подал сигнал, выпустив в небо заранее заготовленный сигнальный заряд. Тот разорвался снопом золотых и зеленых искр, и спустя пять минут в куполе появилась арка. В нее входили вернувшиеся с победой воины-охотники.

Но не было ни победных кличей, ни одобрительных хлопков по плечам. Вся армия по какой-то причине собралась у северного входа в павильон. Собралась при полном параде и во всеоружии.

К ошарашенным воинам спешила запыхавшаяся Сера. Она выглядела весьма обеспокоенной.

— Что случ…

— Генерал, — перебила любовника ведьма. — Там у входа какой-то сектант второй день держит в заложниках ведьму из поселка. Он говорит, что вы долж…

Хаджар не стал дальше слушать Серу. Он едва не сорвался на бег, но тут же споткнулся. От падения его спасло лишь вовремя подставленное плечо друга. Вот так, аккуратно ступая, он добрался до северного входа.

Хаджар старался как можно незаметнее держаться за Неро, но чьи-то цепкие глаза все равно увидели слабость генерала и то, как тот хромал.

Армия расступалась перед своим предводителем. Тур, стоявший во главе командиров, отдал Хаджару медальон. Тот нацепил его и остановился перед куполом.

По ту сторону стоял убийца, чью жизнь он так и не смог забрать. Лицо, все так же спрятанное под капюшоном, теперь было закрыто еще и другим, прекраснейшим из лиц. Он держал перед собой Нээн, приставив к ее горлу сталь холодного кинжала.

Островитянка стояла прямо, и в ее черных глазах не было ни капли страха, лишь усталость.

— Почему с ним еще не разобрались? — спросил Хаджар, отвязывая от пояса ножны с мечом.

— Это может быть ловушка, мой ген…

Тур так и не успел договорить. Его остановил властный взмах Хаджара. Сам же генерал посмотрел на Серу. Та отрицательно покачала головой. Она видела состояние своего друга и не собиралась позволять тому отправляться на верную смерть. И плевать, какой там медальон покоился на груди Хаджара. Он в первую очередь являлся ее другом.

Кто знает, что бы произошло, если бы не рука Неро, опустившаяся на плечо любимой. В глазах белокурого воина Сера прочитала все, что ей нужно было знать. Если она поднимет купол, Хаджар, может, и умрет, но если она оставит его в безопасности, то убьет в нем воина. Скомкает и растопчет его честь.

Хаджар вышел за арку, тут же схлопнувшуюся за его спиной.

— Я долго тебя ждал, — прозвучал голос убийцы, — смотрю, ты не удивлен.

Хаджар молчал. Он вдыхал полной грудью запах кожи Нээн, доносимый до него ветром.

— Было несложно выяснить, с кем ты провел ту ночь. Вот только я никак не думал, что мне понадобится торчать здесь два дня, чтобы иметь честь лишить вас жизни, доблестный генерал.

Хаджар не ответил и на это.

Нээн улыбнулась ему. Тепло и по-доброму. Давно уже никто не улыбался ему так.

— Знаешь, я думал ее отпустить. Честно — думал. Но вот ты заставил меня ждать, а когда человек чего-то ждет, то в его голову лезут всякие дрянные мысли.

Ее кожа пахла лесом, снегом