станут его истреблять, но надругаются хорошо. Закроют, будут допрашивать по одиночке и скопом, перещупают все вещи и родовые ценности. А дальше? Тоги и Кусакабе потерять нельзя никак, а Эмберхарт дал слово, что будет мстить. Убрать его в ближайшее время не представляется возможным, наоборот, необходимо защищать от любых возможных покушений! Страна на грани, инквизиция лютует, до сих пор не найдя ни единого следа оставшихся в живых магов, флот межконтинентальников с армиями мира уже отчалил от берегов Италии.

«Свидетели», опять же, проявляют нетерпение. Последнее звучало бы невероятно смешно по сравнению с масштабами других бедствий, но Ямимори так не считал, зная, что может скрываться за фразой «Господа, а что вы думаете насчет филиала инквизиции на этом архипелаге? Нет, не в Японии. Вместо Японии».

Первый сердечный приступ не дошедшего до двери посланника стал бы и последним, если бы не молодая женщина с белыми как снег волосами, вернувшая его к жизни.

Оставался единственный шанс беспроигрышно выкрутиться из всей этой передряги. Ямимори подождет, отпивая остывший чай — пока главы родов наговорятся, пока закончит сотрясать воздух Акира, пока равнодушный голос из угла будет рассказывать о действиях убегающего от всех подряд Таканаши, с перечислением попутных разрушений. Потом посланник императора встанет, возьмет слово, раздав приказы, слабо замаскированные под советы.

Это будет пусть и плохо проработанная, но единственно возможная сейчас операция. Если же этот демонов пацан выкрутится, придётся… Ямимори не знал, что именно придётся делать его повелителю, но подозревал, что ничего хорошего.

Демонов Эмберхарт! Демонов «Сбор»! Демоновы Древние!

Глава 17

Что может быть лучше возвращения в родной дом целым и здоровым? Наверное, все-таки вернуться и не увидеть, как на отряд автоматчиков прямо у твоих ворот нападает псих. Нападает страстно, самоотверженно, с криками, с взором полным отваги и куража! Зрелище, достойное лучших театральных подмостков Европы… наверное. В театр сходить даже в этом мире времени еще не находилось.

— Что-то я расхотел домой, — честно признался я стоящим возле меня девушкам, — Давайте подождем здесь пока этого дурня пристрелят?

Мои слова понимания не вызвали. Камилле, Эдне и Момо было почти все равно, но вот Рейко, как следует пропотевшая в товарняке, на котором мы добирались до Токио, злобно оскалилась и заявила, что любой, кто встанет между ней и ванной — труп. И решительно потопала на амбразуры, к теряющим терпение ватиканцам и кидающемуся на них ненормальному. К сожалению, черно-белые бойцы среагировали на ломящуюся вперед коротышку, заодно и перенаправив внимание продолжающего буйствовать парня, в котором я уже давно узнал почему-то выжившего Матсухиду Хитоши.

Нелепо дрыгая конечностями, японец побежал ко мне, расталкивая окончательно ошеломленных ватиканцев, чтобы буквально пасть на грудь, как жена вернувшемуся с войны мужу.

— Эмберхарт-кун! Я пришёл к тебе! — оповестило меня это недоразумение, — А меня не пускают!

— Это довольно логично, раз меня там нет, — резонно заметил я, выслушивая фоном интересный звук поперхнувшейся жены, на чьего мужа оказывается близкое к сексуальному воздействие.

— Они мне не говорили! — едва ли не прорыдал ненормальный, даже не думая отлипать от обрывков моей жилетки, — А я всё закончил! Я сделал тебе мечи, Эмберхарт-кун!

— Так мог бы их просто оставить? — предположил осторожный я, безуспешно пытаясь отодрать студента от себя. Окружающие меня вооруженные люди неловко себя чувствовали, что заставляло слегка на них злиться — в этой ситуации монополию на подобное чувство должен был иметь только я.

— Как?! — распахнул глаза в священном ужасе Хитоши, — А как же проверка?! Нам необходимо их испытать!!

Парню решительно было плевать на всё, что не соответствовало его представлениям о «здесь и сейчас». С трудом отказавшись от очень соблазнительного предложения «отоварить безумца прикладом по затылку», я пошёл у Матсухиды на поводу, влача его на себе во внутренний двор. Лица выбежавших нам навстречу Матвея Николаевича и Регины стали мне приятным утешением. Рейко же следовала за мной по пятам, громким голосом возмущаясь происходящему, но уже не спешила скрыться в ванной — напор домогательств Хитоши не снижал. Ну, на самом деле он просто перебирал руками по жилетке, влекомый мной наполовину на буксире, но выглядело это несколько интимно.

Отвязаться от него у меня получилось лишь через полтора часа. Мечи «Свашбаклеру» этот безумный гений сделал прекрасные — мощные колуны 15-киллограммового веса с длиной клинка чуть больше метра. Несмотря на классическое построение клинка модели прямой абордажной сабли, уколы и выпады этими чудовищами делать не предполагалось. Сталь слишком толстая, да и револьвер, выполняющий как свою основную роль, так и роль рукояти меча, отчетливо намекал, что при попытке воткнуть в что-то жесткое, можно легко деформировать дуло. Для последнего Матсухида применил оригинальное и в чем-то даже практичное решение, сделав под ствол и вектор выстрела отдельный угловой врез на всю длину оружия, тем самым частично пряча дуло в обухе.

Барабан у стреляющей части получился длинный и вытянутый, снаряды для очень популярной легкой авиационной пушки «Дурант-М3» в иной бы не поместились, но этот псих, пытающийся рационализировать свои фантазии, применил концепцию сменных барабанов, за что я ему был отдельно благодарен. Представить себе механодоспех, обладающий ловкостью достаточной, чтобы быть способным перезарядить оружие револьверного типа, я не мог. В итоге — получились знатные рубила, не оптимизированные от слова «совсем», с потенциальной меткостью выстрела в районе плинтуса, зато делающие самое главное — они превращали мой «Свашбаклер» в боевую единицу. Иного оружия, подходящего аристократу, но носимого при помощи механических доспехов, в обозримом пространстве архипелага не было.

— Спасибо, что сделал сразу и запасной, — от всей души поблагодарил я Хитоши, получая в ответ форменную истерику, биение всех доступных в грудь и водопад японских слез, под крики «Их нужно носить оба!!!». Ну что с психа взять…

Маньяк конструктор с меня не слез, пока я тщательно не проверил сотворенное им оружие и не приложил еще более значительные усилия, чтобы убедить его в своей полнейшей удовлетворенности конечным продуктом.

— Зови меня! Только позови меня, и я обязательно к тебе приду, Эмберхарт-кун! — орал Хитоши, аккуратно выталкиваемый солдатами за ворота, — Ты знаешь мой номер! Я буду ждаааааать!

— Ками-сама, куда я попала?! — заорала посреди двора все это время не отходившая от меня Рейко, — То похищения, то убийства, то свадьба, то Герои, то поезда, то сумасшедшие!! Волшебники! Мертвецы! Крысы! Что дальше?! Я проснусь и увижу, что вокруг меня ходят демоны?!

Момо икнула, а я, Эдна и Камилла обменялись долгими взглядами.

— Ну что ты говоришь такое, Рейко, — жалко улыбнулся я, старательно пряча