ни в списках ИСЕС, ни где-либо еще; в конце концов, имен было так много, что никто не заметил бы рядом с именами Амоса и Лии оскорбительного присутствия Адама Фелнера. Несмотря на все, что он сделал с ней. Исследуя его эмоции, Лаура поняла, что Призрак сам по себе не был злым. В каком-то смысле его также следует считать косвенной жертвой нацистских преследований, и он заслуживает того, чтобы его помнили наряду с родителями.

Меццанотте снял пальто и сел на свое место. Его толстый, грубый шерстяной джемпер, возможно, не очень хорошо смотрелся среди элегантных костюмов большинства зрителей, но он согревал его, и Рикардо не сомневался, что в этой сырой холодной пещере не один человек ему завидовал.

С тех пор как инспектор вернулся на службу в убойный отдел, к его облегчению, он больше не был обязан носить форму. Это была одна из вещей, которые изменились в его жизни за последнее время, и даже не главная. С той безумной ночи крови и смерти в июле прошлого года произошло довольно много событий.

Часы, последовавшие после самоубийства Вентури, выдались нервными и беспокойными. Полицейские и карабинеры, пожарные машины и кареты «скорой помощи» продолжали прибывать к участку – столько последовало сообщений от жителей района, которые были разбужены среди ночи грохотом, потрясшим землю, разбившим стекла некоторых окон и включившим сигнализацию на машинах. Как и несколькими неделями ранее, когда вышел из подземелий вместе с Лаурой, Меццанотте снова был доставлен в полицейский участок под вой сирен и заперт в комнате для допросов.

На этот раз он пробыл там сорок восемь часов подряд, находясь в состоянии некоего лимба, ожидая, пока кто-нибудь разберется в ситуации и решит, что с ним делать, вынужденный до тошноты повторять свою версию событий следователям, появлявшимся перед ним, а затем уходившим, недоуменно качая головой. Формально он не был арестован, но ему дали понять, что он не уйдет, пока его положение не будет определено. Его также спросили, хочет ли он воспользоваться услугами адвоката, но Рикардо отказался.

На руках у полиции оказались заместитель квестора, который был размазан по полу билетного зала, начальник местного отделения железнодорожной полиции, пойманный при попытке скрыться как вор, и, прежде всего, таинственные взрывы под вокзалом, приведшие к нескольким смертям и неизвестному числу пропавших без вести среди агентов вокзального отделения. К этому следовало добавить два трупа и одного агента «Полфера», прикованного наручниками к раковине, найденных в развалинах старой фабрики «Инноченти».

И в центре этой неописуемой неразберихи был он, Рикардо Меццанотте, единственный, кто, по-видимому, мог объяснить, что, черт возьми, произошло. Вот только его история, как он сам понял, рассказывая ее, во многих отношениях звучала абсурдно и неправдоподобно.

Однако мало-помалу начали поступать первые данные, полученные как в ходе осмотра места преступления, так и в результате допросов основных свидетелей, включая Лауру, Минетти и Нину Спада на больничной койке.

Контуры картины были тщательно очерчены, но проявились во всей своей шокирующей ясности только после того, как Колелла и Далмассо, подвергнутые многочасовому допросу третьей степени, дали первые признательные показания. Они надеялись заслужить более мягкие приговоры, но несколько лет тюрьмы им были гарантированы.

Тем не менее потребовались недели, чтобы окончательно распутать этот клубок и пролить свет на все аспекты дела. Ванесса Фабиани, знавшая о секретах Вентури больше, чем кто-либо другой, оказала следствию неоценимую помощь. Через несколько дней после того, как стало известно о смерти заместителя квестора, она сдалась следователям, предложив им ценное сотрудничество в обмен на гарантию, что ее не обвинят в соучастии. Да, она нашла способ избежать наказания… Некоторые факты, прояснившиеся с помощью Ванессы, ошеломили даже Меццанотте. Он был убежден, что расследование, проведенное помощником прокурора Требески после его жалобы, не было достаточно глубоким и что скрытый главарь коррумпированной полицейской банды все еще не найден, – но ему никогда не приходило в голову подозрение, что приказы из тени может отдавать сам Дарио Вентури. Во время первых слушаний в суде иллюзия, что босс вытащит их из неприятностей, испарилась, некоторые обвиняемые сделали заявления и признали свою вину. Другие готовились последовать их примеру. Требески заверила Меццанотте, что в этом случае процесс закончится быстро и наилучшим образом, и ему не придется снова давать показания в суде.

Скандал, как нетрудно догадаться, был грандиозным и на несколько недель занял первые полосы национальных газет. Тот факт, что коррупция в миланской полиции вышла далеко за рамки того, что уже было установлено в ходе расследования, вплоть до причастности одного из руководителей квестуры, виновного в чрезвычайно серьезных преступлениях, включая несколько убийств, в том числе легендарного комиссара полиции Меццанотте, не поддавался объяснению.

Квестор, кресло под которым шаталось с тех пор, как СМИ начали задаваться вопросом, как это он пригрел такую змею на своей груди, попытался смягчить последствия, усилив роль Меццанотте в установлении истины и возвысив его – особенно в силу фамилии – до символа возрождения и обновления полиции в русле старых добрых традиций. Здоровые силы корпуса сами способны выкорчевать гниль изнутри и так далее… Все это было сущей ерундой, по крайней мере для Меццанотте. Обычная история: суть против видимости, всегда в ущерб первому. По крайней мере, на этот раз это оказалось ему на руку.

Единственная сторона этой истории, которую властям удалось замолчать, была связана с Сынами Тени и существованием подземного поселка. Неоднократные попытки спасателей добраться до пещеры оказались тщетны; впрочем, обнародование новостей о гибели сотен людей, которые годами тайно жили под землей, было тем, без чего все с радостью обошлись бы. С этим было полностью согласно и руководство вокзала, опасавшееся, что ремонтные работы снова будут остановлены, если станет известно, что в их подземельях находится кельтский храм. В лаконичном коммюнике, выпущенном по этому поводу, серия взрывов, раздавшихся в ночь со 2 на 3 июля, была объяснена утечкой газа, в результате которой погибли несколько полицейских, участвовавших в операции по охране общественного порядка, и несколько бродяг, тела которых, к сожалению, обнаружить не удалось…

И вот Меццанотте снова оказался на пьедестале, прославляемый как герой; возможно, даже больше, чем после поимки серийного убийцы. Но он совсем не видел себя таким, по-прежнему чувствуя частичную ответственность за смерть Карадонны, жестокое избиение Нины, ранение Минетти и за то, что не смог предотвратить взрыв поселка вместе со всеми его жителями.

Однако одно, по крайней мере, ему удалось сделать: хотя на это ушли годы и цена была ужасающе высока, он наконец-то выполнил свое обещание восстановить справедливость по отношению