понравилась еда?

— Да, это было восхитительно, — с удивлением я поняла, что умудрилась съесть всю тарелку. Обычно этого никогда не случалось, когда у меня разбито сердце. — Вчера вечером я ничем не ужинала и, наверное, умирала с голоду.

Торин наклонился и прошептал:

— Да, насколько я помню, большая часть твоего ужина была у тебя на рубашке.

И с этим небольшим комментарием он уже направлялся к столику принцессы Элис.

Моя пустая тарелка была заменена свежим черничным пирогом, покрытым взбитыми сливками. Лакеи наполнили изящные фарфоровые чашки чаем и кофе.

Когда я отправляла в рот последний кусочек пирога, Аэрон наклонился ближе, чтобы заговорить с нами.

— Король удалился на ночь. Я должен отвести вас, девушки, в ваши комнаты. Хотя понятия не имею, куда мне вас поместить. Торин никогда особо не упоминал об этом.

— У нас нет комнаты, Аэрон? — Шалини широко распахнула глаза.

Его тёмно-русые волосы падали ему на глаза.

— Мне нужно поговорить с королём. Дайте мне минутку, пожалуйста.

Он поспешил прочь, а я смотрела, как его широкая фигура исчезает в дверном проёме.

Шалини наклонилась и прошептала:

— Может быть, Аэрон позволит нам остановиться у него.

Я сделала глоток кофе и наблюдала, как другие женщины постепенно выходят из комнаты. Некоторые из них пристально смотрели на меня, проходя мимо, и я уловила отголоски их шёпота. «Пьяница… сумасшедшая… буйная психопатка».

Проходя мимо, Мория бросила на меня резкий взгляд и сказала достаточно громко, чтобы все услышали:

— Как нам повезло, что король согласился допустить распутную девку из таверны.

Её подруги расхохотались и вышли из зала.

Возможно, это объясняло ощущение неприветливости, которое, казалось, висело над всем этим замком подобно тёмным миазмам.

Но раньше эти женщины не обращали на меня ни малейшего внимания. Возможно, шёпот Торина мне на ухо заставил их встрепенуться. Признак фаворитизма.

Я поднесла чашку с кофе к губам и перевела взгляд на Шалини.

— Неловко.

— Не обращай на них внимания, — пробормотала она. — Они знают, что ты — конкурентка. И в любом случае, нет ничего плохого в том, чтобы быть распутной девкой из таверны. Некоторые из моих лучших подруг — трактирные девки.

Я фыркнула.

Наконец мы остались одни в бальном зале, и свет погас.

Шалини посмотрела на меня.

— Значит, мы просто будем ждать здесь?

Я пожала плечами.

— Я не знаю, что ещё можно сделать, — мрачная мысль проскользнула у меня в голове, заставив мои мышцы напрячься. — Как ты думаешь, Эндрю смотрел то вирусное видео со мной? Боже, ты думаешь, его родители это видели?

— Я вообще не думаю об Эндрю, и тебе тоже не следует.

Аэрон снова вернулся в столовую, неся фонарь и выглядя довольным собой.

— Угадайте, кто кое-что уладил для вас обеих?

Шалини отхлебнула вина.

— Это был ты, Аэрон?

Я встала из-за стола.

— Спасибо за то, что заботишься о нас.

— Мне лишь в удовольствие, — сказал он, не сводя янтарных глаз с Шалини.

Он провёл нас через двери в мрачный коридор. Тёмные фигуры, казалось, вырисовывались в тени. Я замедлила шаг, чтобы рассмотреть таксидермированные головы животных — оленя с огромными рогами, голову гигантского медведя и огромную рептилию с острыми зубами, которые привлекли моё внимание.

— Что это? — спросила я.

Аэрон остановился, вглядываясь в темноту.

— Ах, это? — его тон был беспечным. — Всего лишь дракон. Сейчас они вымерли.

Я уставилась на это, разинув рот. «Всего лишь дракон».

Лампа Аэрона отбрасывала тёплый свет на зелёную чешую. Табличка под изображением зверя гласила: «Лесной дракон, убитый королём Сиршей».

Свет плясал на других трофеях, массивном кабане и существе, напоминающем льва. Шалини ахнула, и я, обернувшись, увидела, что она стоит рядом с чем-то, похожим на гротескную человеческую голову.

— Осторожнее. Отойди немного, — Аэрон схватил её за локоть, оттаскивая в сторону.

— Я к нему не прикасалась, — поспешно сказала она.

Я придвинулась ближе, и мои губы скривились от отвращения. Голова у него была морщинистая и седая, волосы длинные и белые. Но самое тревожное заключалось в том, что его глаза были зашиты.

Дрожь пробежала у меня по спине.

— Что это? — спросила я.

Он уставился на голову, плотно сжав челюсти.

— Это Эрлкинг. Убит отцом Торина.

В свете фонаря тени извивались над ужасным зрелищем.

— Значит, он был королём? — спросила Шалини.

На его челюсти дёрнулся мускул.

— Нет, не настоящим королём. Эрлкинг был фейри, но одичавшим — как демон или дикий зверь. Он жил глубоко в лесу, — он встретился со мной взглядом, и выражение его лица было загнанным. — Когда-то леса были усеяны трупами тех, кого он убил. Братская могила фейри, где их тела разбросаны среди дубов.

Я вздрогнула, желая поскорее убраться подальше от этой штуки.

— Когда отец короля Торина принёс Эрлкинга домой, — продолжал Аэрон, — они оставили его сушиться на солнце, пока он полностью не мумифицировался.

***

Аэрон провёл нас по тёмным коридорам, каменные стены которых были увешаны оружием и доспехами. На верхнем этаже он начал замедлять шаг, и мой взгляд скользнул по великолепным портретам фейри в царственных одеждах и мехах. Портреты, казалось, тянулись бесконечно.

— Это королевская семья? — спросила я. — Почему их так много?

Аэрон остановился и указал на картины.

— Это родственники короля Торина. Его родословная насчитывает почти пятьсот поколений, и все они тщательно записаны. Живопись в царстве фейри развилась задолго до того, как она появилась в мире людей, поэтому вы можете видеть реалистичные изображения тысячелетней давности.

— Вау, — я рассматривала картину, на которой был изображён мужчина в чёрном меху и бронзовой короне-обруче с извивающимся золотым кольцом на шее.

— Удивительно было бы вот так видеть своих предков, не правда ли? — сказал он.

— Или даже моих биологических родителей, — пробормотала я.

Аэрон провёл нас ещё сотню метров, пока мы не достигли большого дверного проёма — дубового, украшенного резьбой в виде цветов. Из двери торчала медная дверная ручка в форме розы. Он повернул её и осторожно толкнул дверь, открывая перед нами захватывающую дух готическую комнату в форме восьмиугольника.

Шалини широко улыбнулась.

— О, Боже мой, это потрясающе.

Сводчатый потолок возвышался над нами, как в готическом соборе. Некоторые вершины украшали вырезанные из камня розы. Высокие окна со стрельчатыми арками поднимались на шесть метров в высоту, обрамлённые алыми бархатными портьерами. На некоторых стенах висели гобелены — лесные пейзажи и замшелые каменные руины. Между гобеленами виднелись две двери.

В одном углу, напротив камина, стояли обитые бархатом кресла и диван, располагалась кровать с балдахином. На столе из красного дерева стояли хрустальные графины и бокалы, а в нишах по всей комнате были