— Так я тебе и поверил.

— Когда мы пойдем обратно?

— Мы еще даже не пришли, куда надо.

Хватка ладони на талии становится крепче. Багратов подходит к двери, шепнув охраннику что-то, его впускают без вопросов в отдельное помещение. Здесь воздух не вибрирует от низких басов музыки. Багратов направляется прямиком к низкому кожаному дивану и сгоняет оттуда девушку в одном белье.

— Пошла вон.

Она подхватывает платье и торопливо убегает. Мужчина, сидящий напротив, с недовольным видом смотрит на Багратова.

— Какого черта?!

— Давно не виделись, Ильдар!

Багратов занимает место и утягивает меня к себе, лениво забрасывает руку на оголившееся бедро.

— Тимур, — вздыхает мужчина. — Когда ты выиграл возможность приходить когда тебе захочется, я думал, что тебе хватит такта и воспитания не приходить по пятницам. Пятница  — священный день для меня! И он испорчен твоим появлением.

Говорящий примерно такого же возраста, как Тимур, только не такой грозный и жесткий на вид, скорее, хитроватый, и глаза немного навыкате.

— Ты называешь это отдыхом? Скучно.

— Ты хоть знаешь, кто была та девушка? Новая любовница прокурора. Она проиграла мне откровенный танец, а потом проиграла бы еще кое-что… Представь рожу прокурора, когда бы он узнал, с кем была в постели его любовница! Я бы постарался подарить ему все доказательства! Говори, зачем пришел.

— Поболтать, отдохнуть, поиграть с тобой…

— С тобой на танец я играть не стану. Мне твои волосатые ноги не нравятся, — хихикает Ильдар. — А вот с ней я охотно сыграю, — показывает на меня. — Новая игрушка?

— Нравится?

— Еще не определился. Куда дел старую? Как ее звали? Кажется, Элайза?

— Ты даже имя запомнил. Надо же…

Ильдар уже раздевает меня глазами. Очень неуютно находиться под таким взглядом.

— Давай на раздевание, — подначивает меня Ильдар.

Отрицательно качаю головой. Слова просто встали комом в горле. Я умею играть, но вряд ли на должном уровне! Багратов напирает крепким плечом, прижав меня крепче, и ведет пальцами по бедру.

— Выпить хочешь? — интересуется низким рокотом на ухо.

Я не отвечаю. Просто не могу разомкнуть губ. Зато становится ясно, зачем я нужна Багратову. В качестве новой безделушки.

— Выглядит, как ледяная королева. Дорого обходится? — интересуется Ильдар.

— Очень, — хмыкает Багратов и окидывает меня взглядом, от которого по коже ползут мурашки. — Стоит целого состояния.

— Налей ей чего-нибудь погорячее! Может, оттает? — усмехается Ильдар. — Чья зверушка, Багратов?

— Моя, очевидно.

— Я про то, чья она дочь, жена, сестра, любовница… Явно же не простая девка!

— Как ты это определил?

Пока они обсуждают меня, словно товар на витрине, рядом появляется официант в черном, меняет бокалы, опускает на столик передо мной.

— Как определил? — спрашивает Ильдар. — Легко. В ней слишком мало силикона. Над губками хирург славно потрудился, но в остальном — слишком неприметная. Именно это и бросается в глаза. Она не пытается угодить, не лебезит, даже не заигрывает! Значит, знает себе цену. Ну скажи, я угадал?

Багратов задумчиво взбалтывает бокал с напитком. Громко позвякивают кубики льда о грани бокала, перебивая этим звуком громкий стук моего перепуганного сердца.

Багратов отодвигает ладонь выше, гладит меня по бедру. Похотливый взгляд Ильдара скользит в том же направлении.

— Ты почти угадал, — Багратов продолжает меня нахваливать, как товар. — В одном ошибся. Губки у малышки тоже свои. Натуральные.

— Да ну? Пышные!

— Нравится?

— Еще бы. Итак, чья она?

— Моя, сказал же.

— Ты же ее где-то откопал.

— Неограненный алмаз, — зачем-то продолжает нахваливать меня Багратов. — Требуется шлифовка.

— Да черт тебя подери! — взбудораженный Ильдар не находит себе места, пожирая меня взглядом так, словно я самый вкусный в мире деликатес. — Не томи, у кого угнал эту красоту?

— Сам спросишь, может быть, тебе ответит? Она не особо разговорчивая. Ледышка, как ты и сказал. Расколоть не всем под силу.

— Строптивая, что ли?

— Само собой.

— Или играет? — настораживается Ильдар.

Багратов лениво поманил его к себе пальцем и сказал нарочито громким шепотом, чтобы я тоже услышала.

— К себе никого не подпускает. У нее очень сильные пальцы. Может сдавить до посинения. Я на себе прочувствовал. В такое нарочно не сыграешь.

— Ты гонишь! Перед тобой не стелется?! — облизывает губы Ильдар. — Ни одна баба на такое бы не осмелилась. Только дикая.

— Говорю же, требуется шлифовка, — усмехается Багратов.

— Люблю ломать норовистых, — выдыхает Ильдар, взгляд становится влажным. — Значит, сыграем? Давай девку на кон! Уж больно она меня заинтриговала! Взамен проси, что угодно.

Я застываю как камень.

— Идет. Но если я выиграю, ты окажешь мне одну услугу! — требует Багратов.

— По рукам.