Серафима

Приближена к Тимуру Дамировичу… Скорее всего, это означает, что Элайза спит с Багратовым. Хотя с этим бугаем спать явно не получится.

Мне кажется, он немного озабочен. Или много…По крайней мере, аура у него такая убойная, что говорит о лютой  дозе тестостерона и чего-то еще, полного животного, неконтролируемого магнетизма.

— Впервые ее вижу. Кто она такая?

— Элайза — хозяйка модной, весьма популярной сети бьюти-салонов по всей столице!

— Попасть к ней на работу — мечта любого сотрудника индустрии красоты. Она бы сделала из вас конфетку, — наперебой отвечают девушки.

— Не надо делать из меня конфетку. Я не хочу быть съеденной. Я хочу быть незаметной.

— Это вряд ли, — улыбается девушка, втирающая в кожу головы маску. — У вас яркая внешность, немного нестандартная. Но в этом и есть изюминка! Ее можно очень выгодно подчеркнуть! Вы выделяетесь на фоне однотипных лиц, это большой плюс, — говорит с небольшой завистью в голосе.

— Что-то я не примомню, чтобы Элайза хотела что-то подчеркнуть. Наоборот, желала законтурировать все под одну гребенку и наложить кило три штукатурки.

Девушки замолкают, не желая обсуждать решения руководства. Весьма понятно, что они переживают за свое место работы и сделают все, что им прикажут.

***

Меня усердно готовят на протяжении полутора часов…

Маникюр, педикюр и прическа. Мне натерли кожу каким-то кремом, она немного светится и отдаленно пахнет цветами франжипани. Волосы подровняли, исправили то, что Багратов обкромсал безжалостно, и собрали наверх в высокую, но воздушную прическу.

Даже не знала, что так можно сделать! На губы нанесли прозрачный блеск, чтобы смягчить их.

На этом основные приготовления были окончены.

— Дальше — только мейк и одежда, — говорит одна из девушек, собирая инструменты. — Этим занимается Элайза. Она в соседней комнате.

Девушки уходят. Я решаю посмотреть, чем занята королева бьюти-индустрии и подкрадываюсь к двери, подглядывая в щелочку. В соседней комнате расположился мини-штаб Элайзы. Сама королева сидит в мягком кресле, рядом порхают две ассистентки. Одна уточняет расписание красотки, отменяя важные встречи. Вторая принимает заказ, сосредоточенно внимая фразе:

— Двойной латте без кофеина, на рисовом молоке!

Я разглядываю Элайзу. Да, она хороша! Бесспорно хороша — высокая, статная, с идеальной фигурой, в которую вложены усилия хирурга и десятки тысяч часов усердной работы над собой в спортзале. Роскошный платиновый блонд, милое лицо с распахнутыми глазами — слишком голубыми, чтобы быть натуральными.

Губы, само собой, идеально пухлые, с влажным блеском…

Платье с запахом, на первый взгляд скромное. Но когда красавица идет, оно чудесным образом распахивается на бедрах и волнующе колышется на высокой, упругой груди.

Становится немного обидно за собственную куда более скромную грудь. Наблюдаю за Элайзой через небольшую щель в двери. Вообще-то по ее советам мне сделали прическу и маникюр. Может быть, Элайза — знаток своего дела, и я бы не узнала саму себя в зеркале? Но я этого не хочу!

Не желаю играть по правилам Багратова и становиться доступной прилипалой! Он делает это нарочно запугивая, чтобы я как можно быстрее струсила и выдала ему все семейные секретики. Правда в том, что выдавать мне нечего.

— В чем дело, Элайза?

Звук голоса Багратова не только на меня действует волшебным образом. Едва в комнате разлился хриплый, низкий голос, ассистентки Элайзы застучали каблучками к выходу, а сама красотка изогнулась и поднялась томно, с грацией и слезами на глазах.

— Тимур! — выдыхает она. — Это просто ужасно!

Ну все, сейчас нажалуется на меня!

Багратов оказывается рядом с красавицей. Элайза всхлипывает и покачивается на высоченных каблуках, клонится весьма удачно, прямиком на мужскую, широченную грудь Тимура.

— Что такое? — спрашивает Багратов.

Он небрежно придерживает Элайзу за плечо одной рукой, а вторую сунул в карман брюк. Вид у него скучающий.

— Девушка, которой я хотела сделать макияж, мне нахамила!

— Нахамила?

— Ужасно! Я сидела в слезах, едва успокоилась. Она меня обзывает, хамит постоянно и принижает мое достоинство!

— Что ж… Если Серафима хамит, это не новость. Она и мне хамит, — роняет с ухмылкой Тимур. — Ты сделала, как я велел?

— Нет! Я не смогла! Она агрессивная, злобная… Отказалась делать стандартный в таких случаях мейк. Захотела остаться собой, страшненькой и… Едва не выколола мне глаза!

ЧТО?! Вот же врет, курица!

— Царапается, Мышонок? — неожиданно тепло хмыкает Багратов.

— Что-что? — Элайза поднимает заплаканные глаза вверх.

— Ничего. Ты устала, наверное, — хлопает по плечу. — Если твои помощницы закончили по минимуму марафетить девчонку, можешь идти. Водитель тебя отвезет, сейчас дам распоряжение, — достает телефон, начиная писать что-то.

Элайза льнет к груди Багратова крепче, кошечкой.