– Ну, приветик, – протягивает Маркус, прижавшись к стеклу и разглядывая Адди. – Дилан, где нашел такую кисулю?

– Простите? – Адди подходит ко мне. – Дилан, кто это?

Наконец, открываю дверь, и Маркус заваливается в комнату. Я чувствую абсурдную гордость за Адди. Маркус на прощанье велел не скучать без него, и вот пожалуйста – она со мной, прекрасная, темноволосая и голубоглазая. Я нашел ее сам, без Маркуса.

Он протягивает Адди руку и хищно, соблазнительно улыбается. От него пахнет выпивкой, кислой ноткой подгнивших фруктов.

– Я прощен?

– С чего бы? – хмурится Адди.

– Не понял?

– Прощение надо заслужить. – Адди поднимает с пола у кровати свое белье и кладет в карман платья. – С балконом вышло совсем не смешно.

И разворачивается к двери.

– Нет, постой, не уходи! – бросаюсь я за ней. – Мы же решили ночевать здесь.

Все ускользает как песок сквозь пальцы, а я так и не сказал нужных слов. Ими словно пропитан воздух. Хочется сказать прямо сейчас: «Не уходи, я люблю тебя», но…

– Мне надо побыть одной, успокоиться.

Вблизи заметно, как она дрожит, как лихорадочно пылают щеки.

– Ты как?

– Нормально, – слабо улыбается Адди. – Приятно познакомиться, кстати, – не без иронии обращается она к Маркусу и выходит из комнаты.

– Хочу ее.

Вот первое, что говорит мне Маркус.

– Ты… – Все еще потерянно смотрю на дверь. Адди ушла так быстро…

– Девчонку эту. Хочу ее. Симпатичная.

Инстинкт защитника, дремавший еще десять минут назад, когда мы услышали шум с балкона, включается на полную силу. «Ты ее не получишь», – думаю я. Чувствую прилив агрессии или, быть может, адреналина – чего-то потаенного, неявно связанного с тем мощным импульсом, который заставляет мое сердце биться чаще, когда Адди прикасается своими губами к моим.

Маркус внимательно за мной наблюдает и хмурится, заправив кудрявую прядь за ухо.

– Да она тебе нравится! А я думал, это просто перепихон.

Меня передергивает, а Маркус хохочет.

– Точно, нравится! Даже перепихон упоминать нельзя.

– Только…

Не смей так говорить, хватит, хватит…

– Из-за нее ты мне не сказал, что твои не приехали? Две недели прошло, мог бы и позвать меня сюда!

Маркус кружится на месте, раскинув руки. На нем свободная белая рубашка и шорты. На мне они смотрелись бы по-идиотски, очень уж короткие, – а на нем почему-то выглядят круто. Волосы у него так отросли, что хоть в хвост собирай, но даже это ему к лицу.

– Я тут с дядей Терри. Не думал, что ты захочешь к нам.

Маркус недоверчиво приподнимает брови.

– Боялся, что я бы ее увел, вот в чем причина. – Он тыкает меня кулаком в плечо.

Больно, между прочим. Я отворачиваюсь со смехом, пряча заслезившиеся глаза. Всем телом я рвусь к Адди – хочу к ней, а не сидеть с этим придурком.

Маркус трясет передо мной пачкой сигарет.

– Здесь покурим или выйдем?

Я не курил с самого приезда. Думаю отказаться, но сразу понимаю – не решусь.

– Выйдем, – отвечаю я, представив, как Адди придется выветривать запах из занавесок и постельного белья. – Пойдем к бассейну.

Мы болтаем ногами в воде и обсуждаем новости Маркуса, а я думаю про Адди и Деб. Адди рассказывала, что они похожи на нас с Маркусом: всюду вместе, как сиамские близнецы. Интересно, бывает, что Адди злится на сестру? Надоедает ей вечно быть младшей, сообщницей Деб во всех выходках?

– Так что, голубоглазая мне не достанется? – внезапно спрашивает Маркус, поднимая ногой брызги.

Не сразу понимаю, что он про Адди.

– Ну ты и дикарь.

– Эй, я ведь спрашиваю! Из вежливости. – Он разводит руками, мол, погляди, какой я цивилизованный.

– Ты ее не получишь.

Мой голос на удивление тверд. Нечасто я отказываю Маркусу – да и не только я.

– О, значит, она твоя, да? Инстинкт собственника, а! Ну и кто из нас дикарь?

– Она…

Такие разговоры недостойны Адди. Она независимая, остроумная, недостижимая. Она не моя, это я – ее.

– Она другая, – не нахожу я слова лучше. – Адди не такая, как все.

Адди

Требуется целая вечность, чтобы успокоиться. Нет, ну какой козел, кто ж так делает! Приперся в чужой дом, залез на балкон и ломится в окно, не может в дверь постучать, как все нормальные люди!

Забрасываю белье в машинку. Вот, значит, как Дилан обычно живет? С типами вроде дяди Терри и придурка, который назвал меня кисулей?.. Полночь не время для стирки, но я все равно не усну, надо хоть чем-то заняться.

Жаль, Деб уехала, она бы меня развеселила, превратив все в шутку. Да, Маркус дурак, подумаешь!.. Увы, я не такая, как Деб. Кажется, будто мои мечты лопнули как мыльный пузырь. Так и знала! Слишком все было хорошо, чтобы быть правдой.

Утром еду в деревню за круассанами. Когда возвращаюсь, Терри, Маркус и Дилан уже устроились на террасе. На удивление молчат, глаз не видно за солнечными очками. Камень под босыми ногами уже раскаляется, хотя день только начался.

– О, это мне? – Маркус приподнимает очки, заметив меня.

Дилан вскакивает с места и идет мне навстречу.

– Привет, – выдыхает он и берет меня за руку.

На мгновенье кажется, будто мы оказываемся только вдвоем под палящим солнцем.

– Дилан, как не стыдно! С друзьями надо делиться, – укоряет Маркус.

Отдаю ему пакет.

– Круассанов много. На всех хватит.

До конца дня стараюсь держаться от гостей подальше. Маркус действует мне на нервы. Он похож на модель, такой стройный, бледный, кудрявые волосы небрежно уложены… В общем, симпатичный, в духе певца из попсовой группы. А взгляд у него холодный.

Дилан стучит ко мне в полночь. Улыбаюсь. Я уже легла, однако надеялась, что он придет. Приятно, что он дал мне побыть одной, но еще приятнее, что он пришел, когда все разошлись по своим комнатам.

Открываю дверь. На пороге стоит не Дилан, а Маркус.

– Добрый вечер, – приветствует он. – Кажется, первая встреча у нас не заладилась, верно? – Он усмехается уголком губ. – Давай посидим на террасе, выпьем, помиримся? Ради Дилана.

Он смотрит на меня в упор, держится спокойно и непринужденно. Что-то здесь не так. Будто за его словами кроется иной смысл, но какой, мне непонятно.

– А где Дилан?

– Не сердись на него, это я настоял. Хотел поговорить с тобой наедине, попросить прощения.

Вот только не попросил ведь.

– Пойдем, – зовет он, прислонившись к дверному косяку. Футболка задирается, обнажая полоску чуть загорелого живота. – Напьемся и поглядим, понравлюсь ли я тебе наутро. По моему опыту, обычно так и бывает.

Дилан ждет нас на террасе, свесив ноги